Дождь в наших сердцах - страница 7

А после я взяла девушку, что стояла сзади меня, за руку и повела ее сквозь толпу в свободный коридор. Русая девушка тяжело дышала и вытирала ладонями свои слезы, которые катились и катились по щекам.

Мне было больно так, словно это надо мной издевались. Меня будто вернуло в прошлое. Почему здесь все такие же? Почему так тяжело быть нормальными?!

Толпа стала рассасываться. Я смотрела назад и видела на себе взгляд серых глаз того блондина. Не хочу это признавать, но он смазливый парень. Такой, по которому текут все школьницы. Типичный красавчик. Наверное, именно поэтому большинство девушек стояли сейчас в толпе и смеялись от его выходки. Какие же все мерзкие. Его серые глаза напоминают сгустившиеся тучи над штормом. Красивые платиновые волосы были не длинными и не короткими, зачесанные назад. Однако в большинстве случаев такие красавцы оказываются подонками. И я в этом уже убедилась. Он именно такой.

– Я Лаура, – решаюсь сказать ей, пока она стоит передо мной с опущенным взглядом.

– Элиза. Спасибо тебе. Ты… Очень смелая, если помогла мне.

– Стараюсь быть такой. Не могу смотреть на такие выходки каких-то ошибок природы. Кто он вообще?

– Популярный парень. Но он не считает себя таким. Он вообще сам по себе.

– Нашелся мне, звезда района.

Девушка рассмеялась. Впервые она улыбнулась. Мне стало теплее на душе от осознания того, что она больше не плачет.

– Спасибо тебе, Лаура, правда. Большое спасибо.

– За это не благодарят. Я просто была в таких ситуациях. И пообещала самой себе, что больше не буду это терпеть. Ни на себе, ни на других.

– Ты молодец, храбрая. Но это было зря.

– Почему это? – не поняла я.

– Ты теперь тоже будешь в их списке.

– В каком списке?

– У них есть список «травленных». И в этом списке теперь и ты, похоже… Потому что вступилась за меня. Они будут и тебя травить.

– Пусть только попробуют. Я долго терпела. Больше не собираюсь. И тебе не позволю.

– Все же ты смелая. Я буду верить в тебя, Лаура.

Иногда не страшно заступиться за человека, когда понимаешь, что он хороший и нуждается в этом. Не страшно показать свою силу и дать отпор гнидам, которые привыкли, что им все сходит с рук. Папа бы очень гордился мной. Он всегда говорил: «Если можешь – помоги. Не бойся помогать, милая. Бойся сидеть в стороне, сложа руки. Запомни, помогать – не стыдно, стыдно – не помочь. И вообще, в любой ситуации лучше сразу вмазать, помнишь, как я учил?». Я всегда смеялась с его слов и лишь теперь понимаю, насколько он был прав. Мама же всегда говорила иначе: «Применение силы – это показатель слабости. Все можно решить словами, Гномик». Но мне же больше подходила тактика папы. С такими мразями говорить нет смысла. Иногда один хорошо поставленный удар – лучше тысячи слов.

– Нам нужно в актовый зал, – опомнилась Элиза.

– Куда? Разве нам нужно не в класс?

– Нет, в актовый. Там всегда проходит продолжение линейки. Рассказывают все организационные моменты и все-все-все.

Ее русые волосы разлетались со стороны в сторону, потому что она уже побежала в том направлении, а мне пришлось следовать за ней. Иногда лучше иметь одного друга, с которым вы против всего мира, чем иметь куча друзей, каждый из которых лицемерит за твоей спиной. Я надеюсь, что Элиза – та самая, с которой мне будет хорошо.

В большом зале собрались почти все, но мы не единственные, кто доходили. С Элизой мы сели на четвертый ряд. Я провожу взглядом по всему залу и замечаю, что на каждом сидении наклеена цифра с буквой. Глаза останавливаются именно на том блондине, который уже с кем-то разговаривает и широко улыбается. Он в двенадцатом классе. На год старше меня, а ведет себя хуже пятиклашек. Надо же… До сих пор не могу успокоиться.