Dragon Age. Империя масок - страница 37

Когда он выпрямился, на склад уже явились люди Гаспара.

Бриала выросла, веруя в Создателя и живя согласно Песни Света. Бо́льшая часть этой веры была безвозвратно утеряна, когда кровь ее родителей пролилась на пол библиотеки, и хотя Фелассан неохотно рассказывал Бриале об эльфийских богах, она втайне стала почитать Андруил, богиню охоты.

И хотя она полагала, что давным-давно избавилась от оков мышления, навязанных Церковью, до сих пор ей становилось не по себе, когда Фелассан творил магию.

Сейчас наставник Бриалы поднес ко лбу принесенное ею перо, закрыл глаза и провел над ним ладонью. На миг перо засверкало, словно предвечернее солнце ярче высветило его, и Фелассан кивнул.

– Пойдем, – бросил он и, не говоря более ни слова, первым тронулся с места.

– На что это похоже? – спросила Бриала, шагая рядом с ним.

Они направлялись к трущобам – не самое подходящее место для защитника Селины. Бриала приветственно кивнула эльфу-торговцу, которому помогла в прошлом году, и удостоилась робкой, едва заметной улыбки.

Фелассан, казалось, не на шутку задумался над этим вопросом. Наконец он искоса глянул на Бриалу и сказал:

– На зуд.

– На зуд?! – взвилась Бриала. – Не очень-то вразумительный ответ!

– Попробуй задавать вразумительные вопросы, да’лен, – ухмыльнулся Фелассан. – Просить мага описать, на что похожа магия, – все равно что просить тебя описать слепому гному, на что похож закат.

Если бы его капюшон сейчас соскользнул на плечи, обнажив покрытое татуировками лицо, всякий эльф на рыночной площади либо повалился бы ему в ноги, либо бросился бы с ножами на это существо из древних преданий. И притом Фелассан преспокойно расхаживал босиком, а одежда его скорее подошла бы лесному дикарю, нежели ожившей легенде. Он вечно отпускал плоские шутки, и во всем мире людей не было ничего такого, что он согласился бы принимать всерьез. Не потому ли, думала Бриала, он живет так, словно мир не оказывает на него ни малейшего воздействия?

– Как поживают долийцы? – вслух спросила она. – Ты ничего не рассказывал о своих сородичах.

Лицо Фелассана, укрытое в тени капюшона, озарилось воодушевлением.

– У них родился новый, потрясающий замысел! Все закончится тем, что шемлены сами перебьют друг друга, а Долы достанутся эльфам.

– А с чего же все начнется? – Бриала выразительно вскинула бровь.

– Долийцы будут разъезжать повсюду в фургонах, запряженных оленями. Середину они еще не придумали.

– Какое счастье, что у них есть ты, – заметила Бриала.

– Бриала, – Фелассан хихикнул и покачал головой, – ты живешь среди дураков, то тут, то там, словом или жестом подчиняя их своей воле. Тебя это не утомляет?

Она начала было говорить, но осеклась, наткнувшись на взгляд Фелассана – напряженный, почти что гневный. Глаза эльфа мерцали в тени капюшона.

Бриала подумала о кастелянше и капитане дворцовой стражи. Обо всех.

Она подумала о владелице замка, капитане дворцовой стражи. О бесчисленных аристократах, которые не замечали ее или снисходительно называли «кроликом».

И о том, как Селина нежно проводит тонкими пальцами по ее руке.

– Я верю, что делаю нужное и полезное дело, – наконец ответила она.

Фелассан кивнул и отвел взгляд:

– Да, какое-то время это помогает держаться.

Они вошли в трущобы. Теперь эльфов вокруг было гораздо больше, чем людей, и все они поглядывали на Бриалу и Фелассана с настороженной неприязнью. Фелассан в своей немудреной одежке, с капюшоном, прикрывшим лицо, без труда мог бы раствориться в местной толпе. Бриала, в отличие от него, была в чистом, не знавшем заплат наряде и изящных сапожках, при каждом шаге звонко цокавших по мостовой почти не стертыми каблуками. Хоть на ней и не было маски, любой эльф, едва глянув на нее, тотчас понял бы, что она служит знати.