Как выяснилось чуть позже, мы были на плато, или, правильнее сказать, невысоком холме, с плоской, будто срезанной верхушкой. Метров через сто от нас он полого спускался к загадочным строениям впереди. Впрочем, недалеко был ещё один холм, а рядом ещё и ещё. Земля была твёрдой, каменистой и растрескавшейся, никогда не знавшей дождя. Хотя какой в Хаосе дождь?
Мёртвые, изломанные деревья, чёрные, как после пожара, при ближайшем рассмотрении оказались скорее их окаменелостями, или похожими на них камнями,отсюда было не понять, а подходить вплотную и узнавать наверняка не хотелось.
Зелёно-фиолетовое небо, затянутое то ли облаками, то ли копотью, совершенно не менялось. Унылая безысходность.
– Такое ощущение, что жизнь вокруг остановилась, – поделился наблюдениями Никсар.
Мы стояли у края холма и примеривались к спуску. Дверь осталась далеко позади, а с ней и вера, что всё вокруг лишь неудавшийся розыгрыш или дурной сон. Неожиданно я поймала себя на мысли, что надпись: "Оставь надежду, всяк сюда входящий", весьма разумна. Без иллюзий двигаться легче, Аджим прав.
– Весьма вероятно, – вздохнул Гордин. – Если вдуматься, то знание – это застывший момент. То есть нечто неизменное. Если оно развивается, то это иное знание, да и порой ценен именно процесс познания и развития.
– А ещё знания – это иллюзия, – ввернул капитан. – Иногда даже всемогущества.
– Чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю, – дополнила я философский дискурс. – Предлагаю уже пойти вперёд. Или вернёмся назад, там хотя бы стулья были.
Но это было лишним. Аджим аккуратно заскользил вниз с поистине эльфийским изяществом. Я тоже не стала задерживаться. Хоть поизучаем что тут да как, будет о чем внукам рассказать. Если будет кому рассказывать.
В отличие от Безумного Города, где расстояние и время вели себя безумно, сокращаясь и растягиваясь по своей воле, причём одномоментно, этот Город застыл не только во времени, но и в пространстве. Мы шли к нему около часа, а он всё темнел на горизонте, не приблизившись ни на йоту. Недоступная голограмма на фоне мерзкого неба.
– Всё, привал! – скомандовала эльф через два часа нашего безрезультатного путешествия. – Либо Город дальше, чем мы считаем, и это искажение пространства, либо и вовсе мираж. В любом случае лучше передохнуть и обсудить создавшееся положение.
– А зачем мы туда идём? – уточнил Никсар, скидывая с плеча свою котомочку-многомерку.
– Чтобы просто куда-то двигаться, – признался капитан. – Это хоть какой-то ориентир и разнообразие.
Друг пробурчал что-то невнятное и достал толстый коврик. Следом на тусклый свет появились мятые бутерброды с криво напиленными кусками мяса и фляга с водой. Он, как и всегда, подошёл к своим походным обязанностям как нельзя более тщательно.
– Где-то у меня было заваренное пустынное вино, для тебя захватил, – просветил он меня, роясь в котомке. – О, нашёл! Сейчас поищу чашки!
Пока Никсар жестом фокусника извлекал съестное, Гордин и Аджим шустро расстелили коврик прямо там, где мы остановились, и поровну разделили бутерброды. Зная хомячью натуру Архивариуса, можно было смело предположить, что он прихватил с собой почти всю мою кладовую. И слава богу, если честно! Пусть будет.
Библиотекарь возник перед нами, когда мы закончили перекус и тихо размышляли о том, что нам теперь делать. Капитанский план "Сначала дойдём до Города, а там уже и посмотрим" трещал по швам, ввиду невозможности до этого самого Города вообще дойти. Храмовник советовал отсидеться на месте, дескать, чего бегать, только умрёшь уставшим, а Ник, внезапно преисполнившись духом авантюризма, уговаривал пойти в пустоши – в поисках приключений на пятую точку. Я заняла нейтральную позицию, и каждую мысль требовала обосновать с позиции рациональности и безопасности. Последнее необязательно, но крайне желательно. Ну или чтобы наши шансы остаться здесь равнялись ста десяти процентам из ста.
