– А, – поняла она, – не ёнг. Йонг. Значит «смелость», а не «дракон».
Её собеседник выдохнул со смешком. Йонг не поняла его реакции, но он тут же пояснил:
– Простите. У вас красивое имя, а я просто неравнодушен к драконам, вот и решил…
Только тогда Йонг неловко улыбнулась. Неравнодушен к драконам, ну надо же…
– Ким Рэвон, – представился он с опозданием, протянул руку. Она пожала её осторожнее, чем обычно, приветствуя новых людей, и тут же укорила себя за робость. Ему было чему удивляться: сейчас Йонг совсем не соответствовала своему имени.
Лифт привёз их на пятый этаж, двери открылись, и Йонг вышла и тут же обернулась, чтобы попрощаться.
– Был рад встрече, Сон Йонг-щи, – сказал Ким Рэвон. – И спасибо за доверие.
Йонг поклонилась, а когда двери лифта отрезали её от нового сотрудника института, выдохнула с облегчением.
Ким Рэвон, её новый коллега. Красивый, как Ли До Хён[30]. Поговаривают, ещё и умный: недаром весь М-87 обсуждал его кандидатуру с момента назначения.
Теперь стоит заглядывать к ним почаще, раз гений Ким Рэвон оказался таким симпатичным.
Тоннэ, Чосон, 1592 год,
год Водяного Дракона
Рэвон окинул Йонг встревоженным взглядом, провёл пальцами по царапине на лбу, схватил за порезанную ладонь. Йонг даже не дышала – была напугана, сбита с толку: внезапное облегчение обрушилось на неё лавиной, задавило панику и закупорило поры, даже руки вспотели.
– Сонбэ, – повторила она, и слово вылетело изо рта вместе со слабым облаком пара. Холод вечера отступил, хотя теплее не стало.
– Я искал тебя повсюду, Сон Йонг! – заговорил Ким Рэвон. – Знал, что найду недалеко от врат, но не понимал, в какой стороне, как далеко тебя унёс дракон. Что они с тобой сделали? Посмотри на меня. Дай взгляну.
Он вытащил из-за ворота своего кимоно платок и перевязал им рану на ладони Йонг, потом потянулся ко лбу.
– Не надо, – остановила она. – Все в порядке.
Нет. Ничего не было в порядке, и он это знал: выдохнул, опустил руки, оставив их на коленях Сон Йонг. Одетый в тот же наряд, какой Йонг на нём запомнила, с белой повязкой на лбу, сонбэ выглядел уставшим, но напоминал себя прежнего – та же тревога в глазах и те же знакомые прикосновения прямо сейчас успокаивали и дарили ощущение безопасности. Призрачной, цветущей в глубине души, затянутой наслоениями из бесконечных переживаний этого долгого, выматывающего, неправильного дня.
– Я боялся, что не найду тебя здесь, думал… – Сонбэ поморщился, будто сама мысль вызвала отвращение. – Неважно, теперь это неважно, Сон Йонг. Ты жива.
– Они ничего мне не сделали, – мотнула головой Йонг. – Только…
Накормили. Дали одежду. Рассказали свою историю, поселили в ней неуверенность и заставили сомневаться в Ким Рэвоне, словно он был ей чужим человеком.
– Ты заберёшь меня отсюда? – спросила Йонг, теряя остатки самообладания. Хотелось кричать, но она шептала и дрожала от холода и страха. – Вернёмся домой, сонбэ?
– Да, – выдохнул он. – Да, конечно. Идём, Сон Йонг.
Рэвон встал, подал руку. Йонг схватилась за неё, решив, что больше ни за что не отпустит.
Стихающие вдалеке шаги воинов Нагиля больше не волновали её; она карабкалась в гору следом за сонбэ, тот помогал ей и удерживал от падения – и ничто теперь не имело значения, кроме этого пути в родной мир. Она вернётся в Пусан, к себе, оставит страхи в чужом Чосоне и не вспомнит о нём никогда в жизни, забудет, как о кошмаре.
