– Ну что, заскочим ко мне, раз уж пришел?
Жил Артем от парка недалеко. Пешком добрались за двадцать пять минут. Всю дорогу Влад молчал, временами выдавая нечленораздельные «угу» и «ага». Думал. «Зачем я ввязываюсь, ведь это же натуральный детский сад! Кольчуги, доспехи, деревянные мечи…». А Артем изливался про бастарды-полуторки, про кольчужные плетения, и о том, как луки из ПВХ приходят на смену своим «деревянным» собратьям. Влад уже собрался извиниться, сославшись на неотложные дела, и уйти, но, оказалось, поздно.
– Вот мой дом!
Поднялись на верхний этаж. Во всей парадной не было света, и Артему пришлось повозится, открывая железную дверь. Квартира встретила Влада проломом в стене. Прямо на кухню.
– Не обращай внимания, ремонт затеял. Когда-нибудь доделаю. – Артем нырнул через дыру. – Проходи, располагайся! Я пока арбуз помою!
Пока хозяин возился с ягодой, Влад прошел в гостиную, нашарил выключатель и обомлел… На всех стенах, занавешенных коврами, висело оружие. Как в музее. Отблески лампочки, что свешивалась с потолка на одном проводе, перескакивали с лезвий сабель на грани мечей. Влад не смог сдержать восхищенного возгласа. Не то, чтобы он был фанатом холодного оружия, но какой мужчина останется равнодушным при виде такой коллекции?
– Нравится? – в проеме возник Артем с подносом, на котором покоился гигантских размеров арбуз. Он поставил его на стол и снял со стены длинный изогнутый нож в потертых кожаных ножнах.
– Мачете? – Влад встречал похожие в кинофильмах.
– Нет, – обиделся Артем. – Где ты видел, чтобы мачете так украшали?
По всему лезвию ножа шла витиеватая гравировка. Она сильно затерлась, но было видно, что это действительно, произведение искусства.
– Кукри, – пояснил Артем. – Меч бога Шивы.
Он легко взмахнул им, и попка арбуза полетела на стол.
– Хорошо рубит! И так же хорошо режет!
В доказательство своих слов он быстро разделил арбуз на дольки.
– Угощайся!
Пока Влад «приговаривал» арбуз, Артем рассказывал про коллекцию.
– Дед мой большой любитель был всевозможных клинков. С Европы много напривозил, когда воевал. Вот, например, пуукко, то есть финка. Вот немецкий траншейный нож. А это – моя любимая – мизерикордия!
Артем протянул ее Владу. На вид она выглядела как нечто среднее между кинжалом и стилетом. Тонкое четырехгранное лезвие тянулось в длину на тридцать сантиметров. Гарды практически не было.
– Настоящая? – восхитился Влад.
– Обижаешь! Конечно, настоящая! Такой кинжал был на вооружении всех госпитальеров. Тонкое лезвие легко проходило сквозь щели доспехов. В основном, им добивали уже поверженного противника. Так называемый кинжал милосердия для coup de grâce.
– Да у тебя тут настоящий музей! – искренне восхитился Влад, возвращая «милосердный» клинок. Его взгляд упал на шкаф, где на подставке покоился задвинутый в ножны японский меч. – А вон та катана тоже настоящая?
– Это не катана. Это его предок, дайто. И он, конечно, не настоящий. Больше половины здесь – сувениры. Это уже я покупал. Деду интересны были только европейские образцы. Если хочешь настоящего древнего оружия, посмотри, – Артем проводил Влада к небольшой витрине. – Антиквариат. Найдено на раскопках.
На бархатной подложке лежала продолговатая изржавевшая пластинка метала.
– Как утверждает надпись – скрамасакс. Вернее, его остатки. А это, возможно, девятый век. А то и восьмой. Дед кучу денег за него отвалил.
