Повязки промокли насквозь, так что снимались легко, Мэльир почти не дёргался от боли, но легче от этого не становилось.
Когда Жанна ставила на стол таз с тёплой водой, он снимал последний слой повязок. От вида крови и порванной зубами и когтями плоти к горлу подкатила тошнота, ноги подкашивались, а голову словно обложило ватой.
Жанна тихо ойкнула и тут же зажала руками рот.
– Может, скорую вызовем?
– Не поможет, – ответил Альорд так твёрдо и уверено, что Жанна не стала ничего переспрашивать. – Намочи полотенце.
Мэльир вздрагивал и стонал, пока Жанна не очень умело промывала раны, а Альорд посыпал их сверху зелёной толчёной травкой из кофейной банки и молился про себя, чтобы сеннет-аннуи сработала.
Там, где порошок попадал на кровоточащую рану, кровь начинала пузыриться, будто её залили перекисью. У Альорда отлегло от сердца. Если даже срастить края не получится, у них будет время дождаться Танори, и всё может обойтись относительно благополучно.
– Кто его так порвал? – наконец спросила Жанна. – Собаки, да?
Альорд с трудом удержался, чтобы не ответить: «Ты» – и только неопределённо кивнул.
Мэльир дёрнулся и открыл глаза. Раны затягивались прямо на глазах, зелёная корочка крошилась и осыпалась на пол, а под ней виднелась ярко-розовая кожа.
– А его точно не надо в больницу? Всё-таки столько крови…
– Не надо, не надо. Чайник поставь. Там кнопку надо нажать, круглую такую, синюю.
***
Происходящее вокруг всё больше напоминало Жанне горячечный бред или ночной кошмар. Какой-то мужчина, погрызенный, наверно, собаками, которого лечили каким-то зелёным порошком и крепким сладким чаем… Какой-то полёт, какая-то драка в небе – напали на неё, нападала она?.. Этот продавец из магазина, который ходил в подъезд с ведром воды и чистым полотенцем, а вернулся с окровавленными тряпками…
Ей было странно и страшно, и надо было, наверно, поехать домой, но возвращаться туда было ещё страшнее, чем оставаться в этом бедламе. И Жанна поддалась уговорам Лешего и согласилась переночевать у него.
Она уснула, едва голова коснулась подушки, и не слышала, о чём разговаривали на кухне Леший и тот страшный бледный мужчина.
***
Они остались на кухне вдвоём. Альорд чувствовал себя совершенно вымотанным, но спать не шёл и Наставнику своему не предлагал: боялся, вдруг что-то пойдёт не так, хотя на щеках у Мэльира уже появился лёгкий румянец, а зелёная корочка сенет-аннуи осыпалась почти вся, оставив после себя лёгкие разводы на коже.
– Она хорошая девочка… – сказал Мэльир, допивая чай.
– Есть такое…
– Очень хорошая девочка. Сидела, успокаивала меня, утешала, пока ты там в подъезде… – Он махнул в сторону двери. – Как жаль, что всё так получается… А у тебя нет ничего… покрепче?
– Ты уверен? После сегодняшнего? – спросил Альорд, но встал и открыл один из навесных шкафов.
– Можно. Немного – точно можно.
Альорд постоял в задумчивости, окидывая взглядом полки, и вытащил бутылку Camus, явно купленного в дьюти фри, и к нему пару пузатых бокалов на коротких ножках.
– Балует тебя Ната, балует.
Они молча выпили, Мэльир быстро, почти как водку, а Альорд – медленно, согрев коньяк в ладони.
– Так зачем ты напал на Жанну?
– Жанну? Это так Чёрную зовут, да? – Мэльир потянулся к бутылке и налил по второй, напевая под нос песенку про стюардессу.
– Так зачем ты на неё напал?
– А ты зачем к нам полез?
– Я защищал свою Ученицу. Будущую Ученицу…
