Нет, я не совала ушей в скважину. Особенности слуха позволяли мне ощутить себя в аудитории, будучи в полуметре от её закрытой двери. Обсуждался как раз мой билет, и я полностью настроилась на беседу комиссии. В знаниях своих я не сомневалась, как и в преподавателях из школы, но немного нервно было из-за главы комиссии. Это был, конечно же, драконис. Старший из живущих на Земле драконисов (не удивлюсь, если он самого Заррха видал!) отец и заместитель ректора Академии, дядя самого Правителя Северной Мории, Почтенный Магистр – только так: «Почтенный Магистр» – Агнигор, чтоб ему, Дальсаррх.
Пока всё шло нормально, большинство членов комиссии выставили высшую оценку, не предъявляя претензий, и тут заговорил Дальсарх. Тихо, с лёгким хриплым шипением. Чтобы расслышать его голос – решающий, надо отметить, голос – пришлось окончательно отключиться от окружающего звукового фона.
– Ос-с-чень толковая девоч-ска, – просипел Агнигор, но не успела я расслабиться, добавил: – Меня… интрес-с-суют её спос-собности к медитации. Скажи мне, Лютер, ты не замечал за…
И вот тут, на самом интересном месте, когда замректора Академии решил поговорить обо мне с директором моей школы, меня отвлекли! Ну кто бы сомневался, что это будет Реми Дримвуд, бесцеремонно и очень больно ткнувший пальцем в плечо. Причём, кажется, не в первый раз.
– Вот же ты жаба вредная, Реми! – шёпотом рявкнула я. – Сгинь!
Снова попыталась настроиться на разговор за дверью, но концентрация уже сбилась, и я никак не могла поймать нужный звук: то услышала своё имя из уст одноклассников («Я тебе говорил, что Каська глухая?» – угу, ещё какая!), то выпала за пределы здания, поймавшись на птичий посвист, чем-то похожий на голос замректора, наконец – почти услышала его самого, но меня снова пихнули.
– Подслушиваешь, Касс? – прошептал в ухо Реми, и меня бросило в дрожь от перепада звуковых ощущений, окончательно сбивая с концентрации.
– Никогда Не Шепчи Мне На ухо! – потребовала я, увы, уже не в первый раз, и вряд ли в последний.
Приятелю очень нравилась эта моя реакция, и прежде за такие проделки он был не единожды бит, но затем мы как-то притёрлись, сдружились. Нас, хм, даже парочкой дразнили периодически. Да и я сама… ай, не хочу вспоминать об этом. Но и Реми, если не другу, то доброму приятелю, не признавалась я в своих способностях. Вот и сейчас с невинным видом возразив:
– И кто вообще так подслушивает? – я указала на прижавшуюся к замочной скважине Саньку – мол, вон как надо!
– Ну, с твоим слухом станется, – Реми всё ещё надеялся вывести меня на чистую воду.
А вот всё равно не скажу! Пусть лучше считает глуховатой мечтательницей.
– Я задумалась о будущем, а ты мне мешаешь. Брысь!
– Мечтаешь, как будешь в Академии охмурять драконисов?
Я в холодном недоумении поглядела на приятеля: я – драконисов? Да хоть бы мне никогда с ними не пересечься. Не выношу гадов! Вслух лишь повторила: «Брысь!» – и отвернулась к аудитории.
Впрочем, поздно уже. За дверью звучал громкий голос Лютера Дайка, директора школы, и говорил он уже не обо мне. Придавить паршивца! Реми, в смысле – директор ни в чём не виноват.
– Не бей меня! Я по делу! Тебя в секретариат, вообще-то.
Я отпустила уже схваченного за грудки приятеля и, безнадёжно замахнувшись на него, пошла по коридору.
– Чего им надо-то? – буркнула на ходу увязавшемуся следом Реми.
– Кажись, вызов по телементу.
