Драконья жрица - страница 10

Она боялась выходить на улицу, а потому долгое время после ухода Рейгаса просто смотрела в окно. Селение на вид было небольшим, но совершенно заброшенным. В домиках, занесённых снегом, не виднелись огни, а в некоторых и вовсе отсутствовали стёкла. Лишь её обитель сохранила последнюю крупицу жизни и тепла.

Эва хотела бы выбежать на улицу, найти невоспитанного дракона, который принёс её сюда и бросил в одиночестве, и потребовать отправить её скромную персону домой. Но страх и здравый смысл перевешивал это желание – Эву размажут по снегу, словно букашку, за такую непочтительность. Хотя, судя по поведению Рейгаса, он не был настроен к ней недоброжелательно. В отношении того жреца же – наоборот. Кстати о нём…

– Заходи уже, дурья твоя голова! – яростно шипела Эва в приоткрытую дверь. – Нет его, нет! Заходи быстрее, пока не помер от холода!

С десятого раза ей удалось убедить этого ненормального упрямца заглянуть в дом. До этого он отчаянно пытался выбить дверь в соседнем жилище, надеясь скрыться в нём от холодного ветра и снега, однако терпел сокрушительное поражение. Эва наблюдала за его потугами из окна и долгое время пыталась убедить себя, что ей всё равно. Не получилось – миролюбивая натура взяла своё. К тому же он пытался помочь ей, хоть и весьма странным и своеобразным способом.

А теперь её неожиданный спутник сидел, озлобленно постукивал зубами и таращился на неё недовольными серыми глазами. Пожалуй, она и правда сейчас не была идеалом красоты, но такие взгляды в свой адрес терпеть не хотела.

– Чего вытаращился? Я тебя, что ли, заставила за хвост драконий уцепиться? – раздражённо поинтересовалась Эва, сложив руки на груди. – И вообще, я здесь не причём…

– Именно ты исполнила танец, призывающий этих нечистых иродов, так что вина как раз-таки лежит на тебе! – взорвался негодованием жрец Белого Солнца и, оглушительно чихнув, обиженно шмыгнул носом. Холода не щадили даже верных последователей Мирастэль. – И на кой я за ним увязался… Пошёл на поводу у очаровательной грешницы…

– Я тебя сейчас на улицу обратно отправлю, если не замолкнешь! – рявкнула Эва и рухнула в кресло, поджимая под себя голые ноги.

Её руки нервно принялись теребить украшения, застрявшие в волосах, и расплетать растрёпанные косы. Золотые кольца запутались так сильно, что впору было отрезать локоны. Она в отчаянии дёрнула непослушную ленту и тут же взвизгнула от боли. Усталость и страх, скопившиеся за день, вдруг накрыли её волной – и Эва разрыдалась, совершенно не стесняясь и не думая о приличиях. Она судорожно втягивала воздух через рот, заикалась и размазывала по щекам потёкшую краску. Ей смертельно хотелось домой, в свою комнату, в свою постель.

От рыданий её отвлёк ковшик с водой, внезапно возникший возле лица. Юноша в белой рясе, смущённо опустив взгляд, протягивал его ей.

– Нашёл на кухне. Выпей и умойся, слезами делу не помочь, – с сожалением сказал он и опустил ковш в её раскрытые ладони. – А с волосами… Я могу помочь, если позволишь.

Успокоилась Эва спустя пять долгих глотков, пока неожиданно сердечный спутник выпутывал кольца из её светлых прядей. Умылась она остатками прохладной воды – и лишь тогда почувствовала свежесть в мыслях. Сейчас нельзя поддаваться эмоциям и захлёбываться горем – нужно было думать над тем, как убедить Рейгаса отпустить их обоих без лишних жертв и кровопролитий. Эва склонялась к мысли, что он просто с кем-то её перепутал, схватил по ошибке, приняв за другую девушку. Она была уверена, что они никогда ранее не виделись прежде, ведь едва ли такую встречу в принципе возможно забыть.