– Да, впереди сидела девушка. Она только один раз обернулась ко мне и усмехнулась. А потом, в лесу, когда меня били и насиловали, она стояла неподалеку и, кажется, снимала все на камеру…
– На сотовый?
– Нет, в том-то и дело. У нее в руках было что-то большое, черное, похожее на видеокамеру. Я, конечно, видела мельком, но меня поразило, как она относилась ко всему происходящему. Она смотрела с интересом, а снимала, как заправский телеоператор, заходила с разных сторон…
– Вы, Гульнара, следователю это рассказывали?
– Да, но лучше бы я этого не делала!
– Почему?
– Он сказал, что этого просто не может быть, что я все придумала…
– Что за чушь?! Почему придумали?
– Не знаю, но он не поверил…
– Это, конечно, проще всего. Если проблему не признавать, то и решать ее не надо… Хорошо, я возьму эти сведения на заметку.
Я отключилась и подумала: ну вот, теперь еще какая-то девушка вылезла, любительница снимать ужастики. И чего им всем неймется? Жили бы себе тихо-мирно, никого не трогали. Тогда их тоже никто не трогал бы.
Вечером, когда солнце село, жара спала, и на город понемногу начали опускаться сумерки, я поняла, что мне на месте никак не сидится. Так и подмывает поехать к дому моего нового обожателя Светозарчика, любителя всякой старины.
Я поставила мой «Мини Купер» под его окнами и включила «прослушку». А у красавчика кто-то был в гостях. Долгое время до меня доносилось сквозь музыку лишь бормотание мужских голосов. Разобрать, о чем говорили друзья, было трудно. Но вот музыка смолкла, очевидно, диск кончился. Какой-то незнакомый мне голос сказал совершенно отчетливо:
– Да не включай ты больше свою шарманку, надоело!
– Ничего ты, Мишаня, не понимаешь в музыке. Это же Френсис Гойа!
– Да мне хоть Гой, хоть гей – я такую заунывную не люблю. Мне подавай такую, чтоб под нее можно было с девочками «зажигать»! А под эту только старых дев хоронить.
– Это же лирическая мелодия, Мишаня! Композиция на тему любви! Ты знаешь, как под эту музыку хорошо в постели с девочками! Они под такие мелодии млеют…
– Это только твоя старая дойная корова небось млеет. А у меня девчонки – огонь! Им надо что-то типа Верки Сердючки: «Хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю!..» Давай просто в тишине посидим. У меня после вчерашнего до сих пор башка трещит!
– Не умеешь ты, Мишаня, пить! Зачем опять пиво с водкой мешал? Знал ведь, что утром помирать будешь.
– Так то утром! До него еще дожить надо! Зато как вчера было хорошо!.. «Хорошо, все будет хорошо…».
– Тогда не на рыбу, а на пиво налегай.
– Зар, не учи, а? Лучше принеси еще бутылочку из холодильника, небось остыла уже.
Через минуту звякнуло стекло, должно быть, Светозар, ставя бутылку на стол, задел стакан.
– Как же это ты не смог свою новую телку уговорить на чашечку кофе? С твоим-то талантом!..
– Не все сразу! Уговорю, не сомневайся!
– Как, ты сказал, ее зовут? Эля?
– Да, Элеонора. Нажимать на нее нельзя: может сорваться с крючка. А у этой девочки свой бизнес, хоть и маленький, как она говорит.
– У нее маленький, а у тебя большой, – заржал собутыльник Светозара.
– Главное, что она согласилась покупать цацки у Терентия. Теперь мои проценты возрастут.
– Да, Зар, хорошо иметь такую внешность: все бабы на тебя западают! А тут…
– Зато твой бизнес не зависит от капризов старой идиотки… Все, не наливай мне больше! Остальное допивай сам.
– А что так?
