Ропот поднимался приливом. Сначала тихий, робкий, едва заметный, он креп и ширился. Чиновники шепотом передавали друг другу возмущение, и канцлер решился озвучить его Императору.
– Ваше Величество! – встал он рядом со мной, на шаг впереди. – Никто из нас не оспаривает заслуги Мастера над собаками! Но все же вручать ей нефрит «Исполняющего Указ» – слишком. Прошу, увеличьте Мастеру вознаграждение, добавьте шелка и зерна, но отмените свой приказ!
– Да? – Ёншин выглядел расстроенным. – Наверное, все так и есть. Но если я вас послушаю, разве не скажут, что слово правителя подобно воздушному змею – летит, куда ветер подует? И разве не вызовет это кривотолков в народе и в соседних странах?
Ропот поднялся новой волной. Но Император смотрел твердо. И канцлер отступил:
– Мы принимаем волю Его Величества.
Я не видела лица министра. Но не сомневалась: он отыграется на мне при первой же возможности.
А еще… я очень старалась не обращать внимания на Хансо-рана. Получалось плохо, его место было прямо передо мной. Приходилось смотреть или на ступеньки трона, или вглядываться в зеленоватый туман нефритовой дощечки.
Очнулась оттого, что Хеду почти ткнул в лицо украшенным золотыми кистями подносом. На нем лежал спрятанный в желтый чехол свиток с назначением и рядом, в специальной деревянной коробке, – знак «Исполняющего Указы». Молочно-белый нефрит с резьбой в виде свернувшегося сложным узлом дракона украшала красная шелковая кисточка и такого же цвета петля, чтобы носить на одежде, как подвеску. Для того чтобы принять знак отличия, пришлось снова опуститься на колени. Спина тут же взбунтовалась, и я чуть не ткнулась носом в пол.
– Мастер над собаками благодарит Его Величество и принимает назначение!
Сунунг оказался рядом, перехватил поднос и снова исчез из поля зрения. Как ему удалось провернуть это, не вставая с колен, я так и не поняла.
– Мастер над собаками может быть свободен.
Но даже за пределами Зала Советов приходилось следить и за осанкой, и за поведением. Слишком много глаз наблюдало за каждым шагом, каждым жестом, каждым словом. Чиновники не желали смириться с тем, что чужестранка получила столь высокий ранг не будучи наложницей. Мало того – стала государственной служащей. Местные женщины тоже трудились в ведомствах, руководили отделами, но никогда не поднимались до таких высот.
– Госпожа…
– Сунунг, дай-ка сюда нефрит…
Он совсем не вязался с остальным нарядом, но именно эта резная пластинка могла уберечь от больших неприятностей. Я не представляла, зачем Ёншин мне её вручил, но, видимо, причины были веские. Идиотка влюбленная! Целую ночь впустую потеряла, тосковала, вместо того, чтобы доклады читать! Наверняка там отмечено все, до мельчайшего события.
***
Какое же это блаженство – снять парадную сбрую и облачиться в удобный домашний наряд. Проверить питомник… Сначала – живые собаки, бездушные документы подождут.
– Сунунг, почему Император решил вручить мне нефрит? Что-то случилось? Не могу понять…
– Успех Мастера вызывает зависть и неприятие. Много тех, кто желает вам неудачи.
– Сложно здесь было?
– Господин Хансо-ран и жрица сдержали слово: сохранили питомник. Без них мы бы не смогли ничего сделать.
Сунунг подтвердил подозрения. Можно не заглядывать в скучные доклады, а сосредоточиться на других документах. Но необходимость встречи с Хансо повисла надо мной дамокловым мечом. Выдержу ли? Чтобы не думать о неприятном, погрузилась в работу.
