Древнерусская государственность - страница 7

Доказательством этого может служить рассказ Новгородской первой летописи младшего извода под весьма условным 854 г.: «Начало земли Русской. Живяху кождо с родом своим на своих местех и странах, владеюща кождо родом своим. И быша три братия: единому имя Кии, второму же имя Щек, третьему же имя Хорив, а сестра их Лыбедь… И беша мужи мудри и смыслене, наречахуся поляне, и до сего дне от них же суть кыяне»31. О том, что киевская княжеская династия берёт начало от рода Кия, Щека и Хорива, а не от них самих, чётко свидетельствует и Нестор: «И по сих братьи держати почаша род их княженье в полях» (полянах. – Н. К.)32.

Западноевропейские средневековые источники позволяют сделать вывод, что славянская племенная знать имела какие-то владения, вела хозяйство при помощи рабского труда33. Поскольку уровень стадиального развития западных и восточных славян был приблизительно одинаковым, можно думать, что и в восточнославянском обществе на стадии существования союзов племён верхушка уже отделилась от массы свободных общинников в социальном и имущественном отношениях. Выделился слой воинов-земледельцев.

Завершая краткий рассказ о восточнославянских союзах племён, необходимо отметить, что они были выразительными этносоциальными и этнокультурными общностями, на что указывает летопись Нестора: «Имяху бо (племена. – Н. К.) обычаи свои, и закон отец своих и преданья, кождо свой нрав»34. Археология подтверждает существование различий между союзами племён в памятниках материальной культуры, прежде всего в погребальном обряде, а также в украшениях и некоторых бытовых вещах35. Эти различия так и не были преодолены за время существования древнерусской народности.

Интенсификация процессов разложения родоплеменного строя, сказавшаяся в усилении социальной и имущественной дифференциации, усилении позиций знати, следовательно, в важных изменениях в обществе, ускорении экономического развития, постепенно привела к созданию на основе союзов племён образований более высокого социального уровня – племенных княжений. О постепенности и плавности прохождения этого процесса можно судить из рассказа «Повести временных лет» о событиях после смерти Кия и его братьев. Упомянув о том, что после них «держати почаша род их княженье в полях» (полянах), Нестор продолжает: «А в деревлях свое (княжение. – Н. К.), а дреговичи свое, а словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже полочане»36. Далее речь идёт о кривичах, северянах, веси, мере, муроме, черемисах, мордве, которые, судя из контекста, также имели свои княжения. (Как известно, Новгород возник лишь в X в., поэтому его название в приведённом отрывке было, скорее всего, интерполировано летописцем в свидетельство, почёрпнутое им из фольклорного источника.)

Хронология процессов перехода восточнославянского общества от союзов племён к племенным княжениям остаётся неясной. Современный этап исследованности источников не позволяет уточнить её. Летопись сообщает лишь, что такие княжения существовали на севере Руси в середине IX в., когда чудь, словены, кривичи и весь призвали варягов «княжить и володети нами»37. Можно допустить, что на юге, где по крайней мере до XI в. социальные и экономические процессы развивались быстрее, чем на севере, племенные княжения существовали уже в VIII в. В. Д. Королюк, которому вообще было присуще стремление отодвигать назад во времени социально-экономические и политические явления и процессы, думал, что эти княжения возникали ещё в VII в.