Древние Свитки - страница 2

Совсем недавно серринам пришлось оборонять столицу своего царства Астерию от нашествия магуров, огромных жутких тварей с клыкастой мордой, длинными острыми рогами, светящимися в темноте желтыми хищными глазами и выгнутой вверх спиной, покрытой черной взлохмаченной шерстью. Давно уже серрины не сталкивались с такой угрозой. Мастера школы отбились от атаки, но перед тем магуры унесли с собой немало жизней жителей столицы и посеяли во всем Сериндане панику. Астерию накрыл такой хаос, от которого жители не сразу смогли оправиться. Старейшина успокоил горожан, усилив в городе патруль из мастеров и лучших учеников школы. В одном из таких патрулей однажды участвовал и Даррен, юноша восемнадцати лет. Та ночь прошла гладко, если не считать того, что к патрулю постоянно подходили простые серрины с просьбой провести ритуал с использованием звездного света, особенно же просили сделать предсказание. Некоторые его товарищи за определенную плату охотно соглашались, но Даррен считал такие дела недостойными членов школы. Это отношение передалось ему от Ван Хорна, который знал от своего учителя Мунга о том, что изначально звездный свет было запрещено использовать в подобных целях.

Небеса сами дают возможность узнать будущее, когда они этого хотят и кому хотят, – как-то раз говорил Ван Хорн своему ученику, – и не следует самовольно пытаться во что бы то ни стало вторгаться в их замыслы. Так было сказано в Древних Свитках, но сейчас, когда они преданы забвению, все виды гадания расцвели пышным цветом. Пусть старейшина Мидх считает их важной частью деятельности школы, мы с тобой оставим это дело другим.

Ван Хорн частенько рассказывал Даррену о том, что древние правила родоначальников школы были забыты, и со временем звездный свет стал использоваться не только для познания тайн вселенной и защиты от зла, но и для всевозможных магических ритуалов на исполнение желаний тех, кто мог хорошо за это заплатить: заговоров, приворотов, вызова духов, и прочих обрядов, притягивающих удачу, богатство, славу, успех, выгодное сотрудничество, большую любовь и прочее, и прочее, что приносило школе немалый доход. Постепенно эти запретные практики распространились и по другим школам, ведь никто не хотел уступать другим в части богатства и власти.

– Однажды это всё может погубить народы, – бывало, говаривал мастер Мунг Ван Хорну, стоя рядом со своей хижиной на вершине горы Чундоу и устремив вдаль печальный взгляд. – Настали такие времена, когда всеобщее искажение целей жизненного пути достигло таких масштабов, что только великое бедствие способно вернуть сердца народов на путь истины.

После этого он уходил обратно в свою хижину, оставив ученика в тягостных раздумьях. Это был один из тех редких моментов, когда лицо Мунга было наполнено тревогой, будто он видел то, что предстоит пережить народам в будущем, но потом, проведя некоторое время в созерцании, его дух снова обретал присущую ему легкость и светлую радость, словно в эти моменты его взгляд проникал далеко за завесу времени и пространства и видел то, что приносило ему утешение.

Даррен добежал в конец зала, где на невысоком постаменте располагался длинный каменный стол, заваленный многочисленными пожелтевшими от времени свитками, края которых уже начали осыпаться от времени. Над одним из них склонился невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти в плотной темно-синей мантии в пол, испещренной серебристыми символами. Его длинные белые, словно снег, волосы ниспадали на спину, а пряди у лица были убраны назад. Светлое узкое лицо выражало сосредоточенность, брови были нахмурены, а губы напряженно сжаты.