Древняя буря - страница 24

– Итак, перед нами два пути. – Логан начал разговор безо всякого вступления, подбирая хлебом кровь с тарелки, как подливку. Меня слегка передернуло.

– Один из них, самый простой на первый взгляд, убить тебя. – Он положил хлеб в рот и откинулся в кресле. По лицу старшего из братьев как всегда сложно было что-то прочесть, но он явно наблюдал за моей реакцией. Я попытался ответить таким же невозмутимым взглядом и не выдать охватившего меня смятения. Ничего себе простота! Кивнув каким-то своим мыслям, Логан продолжил.

– Но мне этот путь не нравится. Несмотря на то, что ты видел, это не наш путь. Мы не убиваем направо и налево. Мы не убиваем невинных. И мы не убиваем друзей. В этом нет чести и в этом нет славы. Духи предков сурово наказывают преступающих этот закон. – Тут он улыбнулся, развеяв образ сумасшедшего сектанта – Да и Шейла быстро дознается о том, куда ты делся и мне придется искать нору поглубже и потемнее.

Сайлас, продолжая оглядывать полупустой зал, кивнул и что-то одобрительно проворчал.

– Второй путь таков: мы отвозим сейчас тебя на вокзал, покупаем билет первого класса в любой пункт назначения, и ты уезжаешь. Никогда не возвращаешься, никогда не вспоминаешь о том, что здесь было и просто живешь своей жизнью. Согласись, это самый лучший выход.

От удивления я дернул рукой и слегка разлил кофе. Пришлось совершить несколько судорожных манипуляций с салфеткой. Таким образом, на несколько секунд я отвлекся от разговора. И мало того, что это дало мне время собраться с мыслями – подняв глаза, я заметил, что, хотя Сайлас, как и в начале беседы смотрит куда-то в сторону, расслабленное созерцание он теперь только изображает. Такое напряжение я видел только у кота перед броском. То, что смотрел Сайлас в пустой угол и то с каким дружелюбием Логан ждал моего ответа, только укрепило мои подозрения. Что я там помню о волках? Кажется, они никогда не охотятся возле логова и часть стаи гонит дичь туда, где в засаде уже поджидают самые сильные во главе с вожаком.

– Так, я тебя услышал. И скажи мне вот что, как это ты, только что, рассматривая вариант меня убить, тут же предлагаешь меня отпустить? Я же потом могу рассказывать направо и налево то, что вы по идее должны скрывать. Ты этого не боишься? – я старательно делал вид, что меня волнует только собственная шкура, но я просто не хочу спрашивать об этом напрямую.

Логан покровительственно улыбнулся.

– Кому рассказывать? Да и что? То, что художник, рисующий комиксы об оборотнях, видел этих самых оборотней посреди бела дня в центре огромного города? При том, что ни жертв, ни свидетельств, ни даже записей на камерах нет. Так что отвечаю на твой вопрос – нет, не боюсь. Можешь смело уезжать и считать, что тебе все приснилось. – С довольной улыбкой Логан откинулся в кресле.

Старательно изображая тяжелые раздумья, я действительно заколебался. Может и ну его это все к дьяволу? Что проще, сесть на поезд и уехать. За пару дней меня могли зарезать, пристрелить и как выясняется еще и просто разорвать. Таких развлечений не было даже в том году, когда я по глупости, пытаясь доказать что-то то ли себе, то ли отцу, записавшись в корпус морской пехоты, попал в Ирак, на первую же базу «Кэмп Альфа». А ведь даже той командировки мне хватило с лихвой. Но что если все это ловушка? Просто способ убрать меня подальше и там без помех меня «потерять». И никто уже даже не попытается связать мое исчезновение ни с Лондоном, ни с двумя столь непохожими братьями. Особенно если они позаботятся о надлежащем алиби. Логан же производит впечатление того, у кого все уже подготовлено на подобный случай. Заранее. А Шейле они все подадут так, что раз я сам сбежал, то явно недостоин ее внимания. Шейла… Я вдруг понял, что пытаюсь сам себе придумать причину, которая не позволяет мне уехать. Я не хочу уезжать вот так. Да, мы только познакомились и отношения, даже дружеские, попросту не успели начаться. Вроде бы меня ничто не держит кроме вспышки влюбленности. А мы ведь взрослые люди, мы же понимаем, что без какой-то подпитки яркий костер горит не долго. Огонь прогорит, и останутся угли, подернутые серым пеплом. Какое-то время они еще будут тлеть, затем угаснут и они. Останется кострище. Холодное. Пустое.