Как только в четверг, день Тора, сгущаются сумерки, мы вступаем в канун пятницы или, в воображении германских язычников, канун дня Фригги. Фригга обитала вместе с прочими небесными богами в Асгарде и была женой короля Одина. Она была чуть менее распутна, чем богиня плодородия Фрейя, и бесспорно более заинтересована в домоводстве, а особенно в изготовлении ткани. (Правда, нельзя сказать, что Фригга и Фрейя не два лика одной богини, ведь это тоже весьма вероятно.) Фригга появлялась на северном небе в виде своей прялки – созвездии, более знакомом нам, современным людям, как Пояс Ориона. Прясть в канун дня Фригги было запрещено; пустая прялка рядом с корзиной полных катушек показывала богине, что вы прилежно трудились и могли позволить себе, подобно ниссе и томтенам, денек расслабиться. Но к Двенадцатой ночи, кануну Богоявления (6 января) лучше бы вам спрясть всю шерсть и лен в доме, потому как с окончанием рождественских праздников настанет пора ставить большой вертикальный станок, и у вас должно быть достаточно нити для ткачества.
В альпийских землях Фригга была известна как Перхта, Берхта или Берта, и ее культ продолжал процветать много после того, как богинь смыло рекой времени. Дабы ясно показать, что она больше не причисляется к божествам, теперь ее часто именуют «фрау», что означает «госпожа». Еще ее называют Шпиннштубенфрау, то есть Госпожа прядильни. В Скандинавии льдистого мерцания прялки Фригги в небе было достаточно, чтобы девы трудились как пчелки, однако в других краях приходилось напоминать юным пряхам, что богиня, заглядывая на Богоявление в окно, совершенно не хотела видеть облако шерсти или льна, что томятся на прялке. В Германии, Австрии и Швейцарии существовало множество баек о том, как фрау Берхта растаптывала или даже поджигала брошенные на полпути нити.
Пусть в наши дни мало кто занимается пряжей самостоятельно, последние три четверга перед Рождеством по-прежнему принадлежат фрау Берхте. Она не всегда является сама в эти Ночи Берхты, как их называют в некоторых частях Альп; для этого у нее имеются слуги. Они, в основном, наводят шороху. Баварские дети, которые по собственному желанию временно поступали на службу к фрау Берхте, носились по округе, швыряли в окна и двери сухие горошины, бобы и мелкие камешки, напоминая всем, что грядет Рождество. Из-за шума эти четверги стали известны в Германии как «Ночи стука». Хозяева домов вознаграждали детей за изгнание злых духов из-под стрехи. Если случалось так, что дети ухитрились по ходу дела потревожить Берхту, они не страшились погони – прежде чем броситься за нарушителями своего спокойствия, ведьма была вынуждена сперва пересчитать все бобы, попа́давшие ей в палисадник.
В «Снежной королеве», когда за окном кружат пушистые белые хлопья снега, старенькая бабушка говорит маленьким Каю и Герде: «Это роятся белые пчелки!»[7]. Позже Кай замечает королеву пчел, которая опустилась на край пустого цветочного ящика – «женщину, укутанную в тончайший белый тюль, сотканный, казалось, из миллионов снежных звездочек». В андерсеновской Дании не было фрау Берхты, однако писатель много путешествовал по Европе, включая альпийскую глубинку, где более крупные слуги Берхты по-прежнему собирали своей Пчелиной королеве, как они ее называют, дань. Пусть самой королевы нигде не видать, ее слуги прилежно являются к фермерским калиткам в причудливых резных масках из дерева. Они напоминают, что именно фрау Берхта укутывает поля снегом, дабы почва отдохнула и подарила на следующий год богатый урожай. И уж лучше фермеру сделать этим трудягам-пчелкам подношение, если он хочет, чтобы они вернулись, станцевали на полях в конце зимы и благословили пахотную землю.
