– Есть такое, – подтвердил Грай и тут же закашлялся.
– Тут лучше не болтать. Тьфу. В рот лезет. Тьфу.
Но я и без предупреждения Ферца уже осознал, что вести разговоры внутри этой липкой ваты не стоит. От попавшей в рот паутины першило горло и чесался язык. На автомате попытался сплюнуть, но помогло мало. Глаза, как и всё лицо, тоже покрыли волокна прядильщиков. Правда смотреть тут так и так не на что – вокруг сплошное белое месиво. Зато с подвижностью всё нормуль. Руки, хоть с небольшим сопротивлением, но проходят сквозь вату. Под ногами образовалось некое уплотнение. Не то стою, не то вешу. Попробовал расчистить перед собой пространство, подал чуть вперёд корпус и тут же ушёл вниз ещё на полметра.
– Смотрите особо не дёргайтесь, – прикрыв ладонью рукой, сквозь зубы прошипел я. – Засасывает.
– Да мы уже поняли. Тьфу.
Я снова, но уже значительно осторожнее принялся проминать перед собой руками отдушину. В этот раз получалось лучше. Через пару минут я почувствовал, что сопротивление нитей окончательно спало и попробовал разлепить веки. С трудом, но это у меня вышло. Прямо на меня из противоположной стенки импровизированной мини-берлоги смотрел чёрными глазками-бусинками один из местных хозяев. Продолговатая смесь муравья с жуком в пол-локтя размером. Серое тельце блестит. Наверное, какая-то скользкая секреция, помогающая прядильщикам не прилипать к собственной паутине. Смотри, смотри. Я же знаю, что ты не кусачий.
Но сект, видно, счёл кусачим меня, так как тут же удрал. Несмотря на плотность субстанции, внутрь свободно проникал свет. По краснинке в оттенке легко представлялся играющий снаружи закат. Приземлимся, наверное, уже в темноте – это гуд. Почему из колонии-облака не выбраться вверх я уже понял – нет нужной опоры, но вниз к земле, когда та будет под нами, спустимся запросто. Тут достаточно хорошенько подёргаться, и сам собой выпадешь. Хотя, при посадке и так скорее всего притянет к поверхности. Осталось только долететь.
А летели мы по ощущениям не особо и быстро. С одной стороны хорошо – не так сильно ударимся. С другой плохо – торчать в липкой дряни несколько часов не хотелось. Впрочем, вскоре однообразность полёта закончилась. Сначала как-то слишком уж быстро снизилось освещённость. Солнце так стремительно не садится. Затем тут же немного похолодало, и пришла сырость.
– В облака залетели! – по-мальчишески восторженно крикнул Ферц.
– Чему радуешься? – недовольно поинтересовалась у брата Тола. – Про такую штуку, как дождь, слыхал? Сейчас как намочит нас – и помчимся вниз с ветерком.
Сцуко! Об этом мы как-то и не подумали. А что, если действительно дождь? Напитает нашу ватку водичкой – и шлёпнемся со всего маха о корни. Надо было сначала выглянуть из леса, посмотреть, что с погодой, а потом уже прыгать. Хотя Рой же… Один хрен время старта не мы выбирали.
Тем временем к переменам прибавились новые ощущения. Нас как будто бы начало тянуть в сторону. Ветер! В ушах возник лёгкий свист проходящего сквозь колонию прядильщиков воздуха. И постепенно он становился всё сильнее и сильнее.
– Южный, – не пойми как определил Грай. – Это нам даже на руку. Меньше топать потом.
Но я оптимизма дикого не разделял. Как бы ветром наше облачко не разорвало к чертям. Но время шло, а скорость полёта в его вертикальной части никак не менялась. Значит, целостность ватки пока не нарушена. Зато по горизонтали мы двигались теперь даже быстрее, чем вниз. Или мне это только казалось.
