В доме, где я жил, кроме меня и моих родителей никого больше не было. Зато в соседнем с нами доме – проживали родители моей матери и ее сестра, рано овдовевшая после прошлогоднего набега банды болотников с запада, которые с завидным постоянством терроризировали нашу и окрестные деревушки. Они пользовались тем, что вызвать регулярную рать с Пентакора было крайне затруднительно, ввиду отсутствия иной дороги кроме злосчастного перевала. Поэтому отбивались мы чаще всего своим ополчением, которое состояло в основном из взрослого мужского населения деревни, в которое и входил ее погибший муж.
На Западе от нас простиралась болотистая равнина, испещренная несчитанным количествам речушек с топкими берегами и неприятным сернистым запахом. Скатываясь с гор, они быстро теряли скорость и образовывали застойные, заболоченные участки, лениво текущие по равнине в сторону Далекого моря. Эти места были не заселены, в них скапливалось все отребья рода человеческого. Нигде подолгу не останавливаясь, они жили набегами на поселения и скудной охотой на обитавших в этих землях земноводных.
На востоке от нас темнел старый дремучий лес, куда не отваживались ходить даже самые смелые наши охотники. Об этом лесе рассказывали страшилки на ночь, пугая окрестную детвору, когда они уж слишком расшалятся к вечеру. Старики говорили, что в нем живут лешие, волки оборотни и прочая нечисть, и что именно там погиб наш старый деревенский маг Тихон, когда по заданию старосты ушел в Темный лес, обуздать живущую там тихо, до поры до времени ведьму, в последнее время вдруг повадившуюся наводить порчу на деревенский скот. Взамен Тихона, из города, на следующий год нам прислали, недавно закончившего Школу Волшебства, молодого мага, ибо негоже крупному селению жить без Волшебника. Но он не задержался у нас надолго. Через пару лет, отработав положенный по распределению срок, он переехал в далекий город Низорд, расположенный далеко к северу от нас, в зоне вечной мерзлоты. Там ему предложили работу городского библиотекаря, считавшуюся очень почетной в любом городе нашего королевства.
Между Пентакором и Низордом была ни одна сотня лиг и, хотя между ними иногда проползали торговые караваны, они чаще всего огибали нас дугой, перебираясь через горы по широкому Восточному перевалу за Темным лесом, через город Гарт. Караванщики не хотели лишний раз рисковать растерять товар или того хуже – сгинуть на нашем опасном перевале, несмотря на то, что через нас путь был короче более чем на полсотни лиг.
Мои воспоминания о детстве были однообразными сменами времен года, похожими один на другой как капли воды. Отец часто исчезал из дома на охоту с соседскими мужиками, возвращаясь только через два-три дня, а на моей матери держался весь наш дом, с огородом и птичником на десяток кур. Моей работой по хозяйству – была рыбалка и сбор ягод и грибов на узкой полоске леса между отрогами и нашей деревушкой. И еще, конечно же, мелкие и разнообразные хозяйские поручения от матери и отца, которым всегда было нужно срочно помочь, принести что-то или сбегать к деду по какому-то весьма неотложному делу.
В тот день, который сейчас всплыл в моих воспоминаниях, пока я шел по дороге в Штормхольд, ранним утром, отец собирался на очередную охоту. Мать хлопотала по дому, а я, пользуясь тем, что никто из родителей меня пока ничем еще не озадачил, сгреб удочку и банку, вчера вечером наполненную свежими червями из нашей компостной ямы, и направился к ближайшей речушке. Идти было недалеко, за частоколом огораживающий нашу деревню, начинался пологий подъем к предгорным холмам, между которыми и проложила свое русло наша речушка с характерным названием – Ледянка. Она, как всякая горная река, была быстрой и холодной даже летом. Зимой она никогда не замерзала. Поэтому на нашем столе, в течение всего года, практически через день было какое-нибудь рыбное блюдо – уха из окуней или щуки, или же жареная красноперка с вареной картошкой из нашего огорода.
