Древо прошлой жизни. Том I. Часть 1. Потомок Духа - страница 14

Для «ломания воли человека» представителям служб безопасности отечественного бизнеса, детективных и охранных агентств (кому и было адресовано всё это) «в борьбе против конкурентов, преступников и госструктур» (!) рекомендовалось, в частности, «промазывание половым членом по губам», «макание головой в ведро с дерьмом», «принуждение совершить подлость по отношению к близким» или «полное лишение сна». Весьма подробно, будто для «чайников», описывались способы вымогательства и шантажа в зависимости от поставленной цели. Ну, и ещё несколько сот подробнейших рекомендаций из современного арсенала сотрудников спецслужб, включая детальные советы раздела по «залеганию на дно» от тех же «конкурентов, преступников и госструктур». И многие другие любые интересные советы для любого, против любого, которые обязательно пригодятся в борьбе за место под солнцем любому. Круче правил игры в «казаки-разбойники» или «зелёных и синих». Один подраздел о роли научно-технического прогресса в разделе о воздействии на человека пыткой чего стоил! Опричники Ивана Грозного и Феликса Железного отдыхают. Тут и ультразвук, и инфразвук, сверхчастотные и торсионные излучения, какие-то ударные волны, электрошок и нижепороговое аудиовизуальное раздражение. И, конечно, химические пилюли от утаивания истины. Как говориться, были бы деньги, а нет – возьмите не менее эффективное ржавое ведро. Так что средний и малый бизнес тоже в стороне не останутся. Кстати, одним из способов защиты от пыток назывался «выход в астрал» из тела приёмами буддийско-даосского транса. «Странно», – подумал я, прочтя это, так как раньше никогда не задумывался над тем, что в разведке или контрразведке (им и была посвящена книга) служат не только узколобые материалисты. Ну что ж, кичливые профи спецслужб имели право на преимущество перед остальными. Они считали всех прочих лохами, и это было больше, чем правда. С первой до последней страницы книги присутствовала психология, ни в медицинском, ни в педагогическом вузе не изучаемая. Но автор мог быть спокоен – гостайну он не выдал, а наоборот, «помог» обществу. Вот только нужно ли и в без того больное общество тащить это ржавое ведро? И не слишком ли много развелось малоизвестных актёров, желающих подзаработать, набросив белый халат, и навязывающих свои снадобья, от которых больному становится всё хуже?

Может, зря я так на него взъелся? Людям всякая чернуха уже надоела, многие мимо проходят. Нет, не зря. Я давно усвоил: то, что следует знать, не обязательно любить, и кое на что внимание обращать надо. И я не о подробно изложенных средствах и методах рассуждаю (учебно-практическое пособие для профанов всё-таки), которые циничнее и грязнее самой жёсткой порнухи и некоторых зарвавшихся политиков (какова их политика – таково сейчас и концентрированное выражение нашей экономики), а об упомянутых выше именах. Меня удивило не только и не столько содержание пособия – таких было навалом, и их бы хватило для спецбиблиотеки при открытии первой частной разведшколы, – сколько поразила другая фраза автора из этого введения. Иной читатель на моём месте, торопясь заглянуть на последующие страницы, не обратил бы на неё никакого внимания, но я был историком, и не мог этого не заметить. В ней утверждалось, что «те, кого вчера считали гнусными преступниками, сегодня объявляются мудрейшими предпринимателями, а те, кого сегодня запишут в террористы, возможно, завтра станут украшением нации». Можете мне верить или нет, – такое я вычитал впервые. Это был редчайший случай проявления крайнего цинизма, которого старались избегать даже самые известные истории законченные циники, а я перечитал их почти всех. Нет, конечно, то, что этот пенсионер ляпнул одиннадцатитысячным тиражом из своей отставки или запаса, мне было известно и без него. И если он выходец из спецслужб, то умел применять информационно-аналитические методы, используемые в историографии, и знал о диапазоне полярных оценок роли личности в ходе смены исторических эпох не хуже меня. Но автор явно не хотел и не пытался искать различий в категориях добра и зла, справедливости и беспредела, несмотря на то, что его служба согласно Боевому Уставу продолжается при любом режиме. А Устав этот, между прочим, не расписание электричек и не пенсионные льготы, вставшие государству поперёк горла, он кровью выверен – и своей, и чужой, почему и незыблем. Даже по сравнению с Конституцией. Неужели этот бывший генерал или полковник столь беспринципен потому (ах, да, среди них «бывших» не бывает, это ведь не лётчики или танкисты), что во всей истории сумел разглядеть славу и почести, оказываемые лишь мерзавцам? Я даже не хочу обсуждать другие его высказывания, например, о том, что всяк желающий, вооружённый этим руководством, способен «стать всемогущим Богом» и заставить другого человека делать всё, что потребуется. Или до выхода на пенсию он мыслил о Боге и человечестве диаметрально противоположным образом? Что это? Подмеченная со стороны недоступная миллиардам людей ушедших поколений диалектика добра и зла вселенского масштаба или лицемерное самооправдание в стремлении предложить свой товар всем желающим? Высокомерное оправдание ничтожества и цинизма или голая правда Природы, в которой, по мнению автора, с позиций Вечности, нет никаких различий между добром и злом? А нет ли? Если Природа и есть Бог, не слишком ли самонадеянным будет замахнуться на Него, желая стать повыше Всевышнего? Этот же вопрос не давал мне покоя, пока я три дня до глубокой ночи листал с карандашом книгу об истории своего народа. Тогда у меня появилось чувство, что для того, чтобы понять это, мне не доставало чего-то важного, но чего – я не знал.