– А Густав?
– Он был удостоен этого титула. Вообще, граф сначала был на ранговой ступени с князем, потом был подчинён князю и исполнял обязанности чиновника высокого ранга в княжестве и за это получал право на владение землей. Граф – изначально – «управляющий», собирал налоги, отвечал за суд в землях и раздачу прав. Со временем эта функция передавалась по наследству, и графы становились просто дворянами, имея титул без должности. Кроме того, дворянин мог получить графство и стать графом.
– Извини, не понял. Как Густав стал графом?
– Он получил титул за военную доблесть от курфюрста, но исполнял некоторые обязанности. В замке был определённый день разбора жалоб людей, которые в нём работали, – крестьян, торговцев, мастеров. Густав фон Берлиц разбирал вопросы, где пасти скот, где проходят границы земли и наделов, кто виноват в потраве посевов или беременности чьей-то дочки. Ещё он владел определённой территорией, и я не сомневаюсь, что установил на ней свои порядки.
– Он установил свою справедливость на отдельно взятом клочке земли?
– Скорее всего, его прозвали Справедливым за то, что помогал людям и защищал интересы обиженных.
– Возможно, – справедливость, она и в Африке справедливость. Меня другое интересует: что мы знаем о поступках Густава и его связи с заговором.
– Пока нам известно, что Густав и Флора погибли по вине Коддля и были вместе похоронены.
– Что-о? Где?
– Пока не знаю.
– Но откуда…
– Ты просто меня не дослушал. Я разыскала в компьютере ещё один источник – гроссбух, приходно-расходную книгу о финансовых делах тех лет. Она большая, но немного меньше фолианта с родовым деревом. Там я своими глазами видела запись о выделении 100 дукатов на захоронение Густава фон Берлица и Флоры фон Берлиц. А из фолианта я узнала дату их смерти – 16 июня 1536 года.
Чертовщина какая-то, – я даже слегка опешил, поскольку всё время ломал голову, как отыскать это место.
– Подожди. Где их похоронили?
– Неизвестно.
– Кто получал эти деньги?
– Георг фон Берлиц, отец.
– И это всё?
– Ещё указаны фамилии четверых крестьян, которым были выплачены дукаты. Надеюсь, они тебе не нужны?
– А из какой они деревни?
– Этого нет.
– 100 дукатов – большая сумма?
– Большая, если учесть, что работа делилась на четверых.
– Всё?
– Да, всё.
– Постой. А дата указана в гроссбухе?
– Конец июня, дату не помню.
– Ясно. Я думал, можно найти их могилу.
– Алекс, не расстраивайся. На тебе лица нет. Вряд ли это возможно. Сколько времени прошло.
– Ничего, ладно. Давай выпьем. Ты выбрала отличное вино, – я потянулся к бутылке и чуть не опрокинул фужер.
– Мы выпили. Я постарался прогнать дурные мысли и вновь посмотрел на схему, которую принесла Хельга.
– Вальдек, – я уже где-то слышал эту фамилию, – произнёс я, называя жену того, кто в той жизни был моим сыном, и думая о брате Лепольдте и родителях.
– Дружественный замок со времён Эльзенской распри.
– Да, конечно. Рэкетиры-попы наехали на имперских вассалов из замка Эльзы, потому что те не хотели «делиться» с архиепископом Балдуином и императором. Отгрохали форпост Трутцбург и начали лупить из него с 320 ярдов по форточкам собирателей податей вместо того, чтобы выслушивать исповеди и причащать.
– Видишь, как полезно ходить на экскурсии.
– Ага, ведь там я тебя и заприметил. Только нам не рассказывали, почему толоконные лбы занимались не своими делами и называли себя христианами.
