– Жёсткая оценка.
– А как по-другому? Мы же говорим о материалистах, а эти приматы – всего лишь исполнители, чего бы они о себе в зените мирской славы не возомнили. Чтобы объяснить историю российского материализма, надо вернуться к истокам – во времена, когда на Русь «завезли» фальшивый «одноразовый» антихристианский закон.
– А почему ты считаешь, что твои заключения очевидны?
– Из признания закона переселения душ следует, что христианство сфальсифицировано. Злоупотребление смирением и постулатом одноразовой жизни привело к Революции 17-го года и материализму согласно философскому закону отрицания отрицания. Факт возрождения после 91-го года фальсифицированного христианского закона вытекает из признания подлинности закона переселения душ.
– Логично.
– Логичнее не бывает. Существуют доказательства, причём прямые, сговора высших государственных и духовных лиц о сохранении в тайне от народа истинности Наставлений Закона Реинкарнации, чтобы Божий раб понимал не больше навозного жука.
– Ты делаешь из этого какой-то вывод?
– Пусть обвиняют в ереси друг друга. Где-то я подцепил фразу, которая заплела бы извилины академику и всему Политбюро ЦК КПСС: «Безмятежный народ благоговейно посещал храмы, пока гениальный вождь всех угнетённых не пришёл от них освободить».
– Ещё один неразгаданный парадокс?
– Не трудно сложить ещё сотню-другую афоризмов той же философской глубины: «Крепость веры в адскую бесконечность необходима, чтобы с христианским смирением преодолевать рабство, феодализм и капитализм», «Ересь переселения душ лишает их права обрести вечный рай», «Душа одухотворяет тело единожды во избежание безверия в вечный ад», «О свободе вероисповедания радеют только неверующие в святость Церкви и Христа», «Инквизиция была оправданной исторической необходимостью для физического наказания грешников, не желавших отправляться в вечный рай», «Церковь признавала святыми лишь тех, кому христианским примером служил Святой Престол».
– Наберётся на сборник. Но как можно не заметить столько абсурда!
– Любуйся: «Католические священники давали обет безбрачия, чтобы не плодить зло», «Святость Католицизма веками гарантировалась титулом непогрешимости Папы Римского и чистыми руками его Инквизиции». В башку не лезет: какой-то квадратно-гнездовой, приходской ушлёпок, напяливший рясу всего пять веков назад, совмещал наместника Небес, судью и работодателя палача. С орбиты космических кораблей можно было бы на него начхать, если бы оттуда видели разницу между Вечным Законом и поповской брехнёй и доводили эту разницу до людей.
– Действительно, бред неисчерпаем, как и твой сарказм.
Я остановился и слегка приосанился.
– Жители славного Мюнстермайфелда! Эти мужчина и женщина, называющие себя (прыскающее хи-хи-хи с переходом на противный фальцет) воз-люб-лен-ны-ми, приговариваются к 12 ударам и заочному сожжению на костре, если в течение года не докажут вам своего искреннего омерзения друг к другу! – продекламировал я и понизил голос. – Слушай, а можно, к примеру, установить, какой поп служил в нашей церкви 500 лет назад?
– Наверное. Я видела записи из церковных книг того времени. Мне даже запомнилось одно имя – какой-то Сильвестриус. Он служил в 20-30 годы, во времена Лютера. Алекс, ты интриган.
– Я-а-а? Да-а-а, – притворно согласился я. – Уже слышу, как читатель шелестит страницей: Владыки замка, мы вернулись, и теперь наши враги должны уйти или смириться! Мы найдём себе нового сюзерена, который станет союзником наших дел! Коварство и могущество победят тех, кто не подчинится, и на вершине не будет их знамён. Мы перебьём их по одному, а остальных посадим в низкие клетки, и пусть у их ног пищат голодные крысы! И тогда в замке останется лишь одна власть – ордена и братства, братства и
