Хотя качество асфальтного покрытия и говорило о том, что он всё же за границей Родины, но выкатившейся с территории стройки, чхающий выхлопом трактор «Беларусь», отправил его опять в Советский Союз.
Добавили Советского Союза и проехавшие два «Жигуля», правда с непонятными номерами. Грузовик «Татра» оставил его равнодушным: подобные самосвалы работали на угольном разрезе недалеко от Каменска, но вот легковушка с названием «Шкода», выполненными латинскими буквами, опять выбросила его из Советского Союза.
Прошёл табличку, видимо с названием города. Написано было также латинскими буквами, единственно, смущали две точки над буквой Z, а так читалось как – Зилино.
Шоссе, по которому он шёл, повернуло огибая город, а Костя двинулся напрямую, по неширокой улочке, между коттеджей.
Сомнения, что находится ещё в Советском Союзе – испарились. Дома стояли все оштукатуренные, участки огорожены заборами из кованных решёток. Многие заборы увиты растениями с цветами, похожими на небольшие розы. Меж кованных прутьев виднелись лужайки – никаких грядок с луком и капустой, только кусты с цветами, или декоративные деревья. К каждому дому примыкал гараж с воротами из полированного дерева.
При всё внешней буржуазной ухоженности улочек, встречные прохожие вели себя не очень культурно: беззастенчиво пялились на его ботинки, изредка поднимая головы заглянуть ему в лицо, а пропустив, останавливались и продолжая смотреть Косте в спину.
Его дефиле закончилось около небольшого двухэтажного здания, похоже, что почты, где наконец-то смог прочитать на вывеске над дверью: Чехословацкая республика. Город же, как он позже выяснил, носил название – Жилина.
Разобравшись, в какой стране оказался, Костя бегом бросился обратно к волшебной поляне.
Ему ещё много раз придётся бывать в этом городке и каждый раз мучаться вопросом: «Почему так?».
Обыкновенный заштатный городишко, сравнимый по численности жителей с его Георгиевском: где-то около семидесяти тысяч, только вот подобные добротные частные дома в Георгиевске появятся только лет через тридцать, да и то, зачастую, будут соседствовать с деревянными развалюхами.
Те же славяне, тот же социализм. Вечерами на улицах много пьяных и не раз приходилось наблюдать бессмысленные пьяные драки около пивных. Дважды местная Жилинская шпана пыталась его ограбить– всё похоже, но в то же время богатый выбор продуктов и одежды в магазинах, прекрасные ухоженные дома, высокие, относительно Союза, зарплаты.
Все размышления, на тему: «Во имя чего нас так в России гнобят?» – останутся на потом, а в тот конкретный день по пути обратно к поляне, Костю волновали совсем другие мысли: крайне досадно было осознавать, что резерв после «зависа» сейчас полный, но у Костуша, видимо благодаря раскачке, резерв больше, чуть ли не в два раза.
Благополучно добравшись до места силы, не мешкая переместился на свою родную полянку под деревней Каменкой.
По уже усвоенному от Костуша правилу обязательному для Древоходцев, сделал несколько шагов от точки появления и сразу ощутил какой-то дискомфорт. Костя посмотрел на свою обувь: аляписто-китчевый вид, полученный ботинками недалеко от границ с распущенным Западом, был неприемлем для исконно русской земли. Родина аккуратно вернула ему то, в чём он уходил: на правой ноге был надет его ботинок, вымазанный зелёной и уже порядком облупившейся краской, а на левой появилась когда-то красная бабушкина туфля, украшенная цельной бронзовой пряжкой.
