Древолаз - страница 19

– Мне повеситься пойти?

– Нет. Все дело в том, что ваше поколение не нуждается в физических ласках, как наше. Плюс мы понимали, что в любой момент на голову может упасть бомба, поэтому срочно нужно было идти получать удовольствие. У вас оно каждый день двадцать четыре часа в сутки – и бомб не предвидится.

– Бабуль, а твоя легенда про предков-шведов – это тоже нужда? В красивой сказке?

– Почему сказке?

– Ну кругом же советская гниль, строем по жизни… Ты такое не любишь, я же знаю. Это, кстати, наследственное, если что.

Бабушка затушила сигарету в пепельнице и засмеялась.

– Ты понимаешь, что такое семейная легенда?

– Да. Это то, чего, возможно, не было, но родственники убеждают себя в том, что было. Чтобы чувствовать себя частью какого-то целого и меньше ощущать свою посредственность.

– Ася, ты мыслишь очень ограниченно.

– Только не приводи в пример яйца Фаберже или кулончик графини Трубецкой. Такие штуки были почти у всех моих одноклассниц.

– Не у всех! Не ври!

– Ты где-то припрятала весло от драккара?

Бабушка в один миг сделалась грустной.

– То есть если я не покажу тебе кольцо какой-нибудь шведской принцессы, ты не поверишь, что у нас в роду были основатели этого города?

Асе стало стыдно. Она вовсе не хотела расстраивать бабушку, хотя та и стала когда-то причиной ее многочисленных проблем в жизни.

– Я думаю, тебе пора пройтись. Ко мне скоро придет тетя Галя. Ей нужно помочь разобраться в отношениях с невесткой и новым ухажером.

– Тете Гале шестьдесят семь лет!

– Ты считаешь, что в шестьдесят семь можно спешить только на кладбище?

Бабушка убрала из-под носа Аси тарелку и молча поставила ее в раковину. На краю стола лежала коробка с рунами, намекая Асе на то, что ее время для общения с бабулей вышло.

Денис открыл глаза, но удалось ему это не сразу. По-видимому, вместо глаз у него были мясистые холмики, в которых спрятались глазные яблоки, чудом уцелевшие в диких побоях не то берцами, не то арматурой. Вокруг были бетонные стены, а на потолке болталась одинокая лампочка.

– Очухался, сволочь.

Голос Григория Александровича. Чей же еще. На голову Денису вылилось ведро ледяной воды, и он едва не захлебнулся от неожиданности. Но жажда оказалась сильнее боли, и язык самостоятельно начал вылизывать пересохшие губы. Кто-то крепкий тащил его за руки и усаживал на стул. Наверное, кто-то из псов Григория Александровича. Денис едва мог ощущать свое тело в пространстве. Его качало и мутило. Не иначе как сотрясение, хотя вообще удивительно, что он еще жив.

– Сегодня в пять садишься на самолет до Питера. Так что без выкрутасов. Даже не пытайся.

– Э-э-э…

– А если не послушаешься и вздумаешь вернуться, то вот это окажется у твоей шлюхи в бардачке.

Григорий Александрович повертел в артритных пальцах пакетик с белым порошком. Бухарина подняли на ноги и пнули под зад в направлении железных дверей.

– И еще.

Чья-то рука резко тормознула Дениса, и от этой непредвиденной остановки мозг перевернулся и едва не вытек наружу через ноздри.

– Спасибо Вике. Что я тебя жить оставил. Выродок.

Толчок в спину, и Дениса стошнило прямо на дверь, за которой тусклой полоской света подмигивала его только что начавшаяся вторая жизнь.

…Отражение в зеркале в квартире в башне с упреком пялилось на Дениса. Глаз не видно, губы – как переваренные каким-нибудь недотепой-поваром мидии. Желто-синие и пахнут так же. Денис сплюнул в раковину и начал смеяться. Еще сутки назад у него была красавица жена, модный лысый кот и тесть-генерал, который его хоть и терпеть не мог, но уважал за профессионализм. Да, Денис его ненавидел и боялся. Да, он чувствовал страх вперемешку с ненавистью, любовь к жене напоминала ему жалость к котенку с перебитой лапкой, но, черт возьми, так живут миллионы. У него была яркая, интересная жизнь и будущее, какое только выберешь. Будь ты только верным мужем, Бухарин. И все. Будь только верным. Но верным быть сложно, когда после тяжелых будней оперативника тебе светит классная тусовка в ICON с умопомрачительными красотками. Зачем тогда женился? Ну, влюбился. Вот только кто сказал, что после свадьбы нельзя влюбиться еще раз? И еще, и еще? И вот этому «еще и еще» пришел конец. Конечно, тесть мечтал бы закопать Дениса где-нибудь на помойке в Бутово. Крайние методы никто не отменял. Даже наоборот: сегодня они снова в моде. Но по какой-то причине Григорий Александрович решил иначе. Он решил отправить Дениса не в могилу, а в какую-нибудь глушь, где тот будет работать то ли участковым, то ли еще какой-то швалью без шанса на возвращение в Москву. Уж лучше бы проломил череп. Глядишь, они с Риткой на том свете чертей бы погоняли.