Другие миры (сборник) - страница 10

Увидав нас, он просиял. В буквальном смысле – вокруг головы у него разгорелся яркий нимб.

– Великолепно! – сказал он, хватая клетку с птичкой. – Я отнесу ее Гефесту на починку и на этот раз даже слушать не стану про вышедший гарантийный срок. Мое шоу начинается через полчаса!

– Да не за что, – великодушно ответил я на так и не прозвучавшее «спасибо».

Затем бог принял у Гроувера лиру, и чело его пугающе быстро заволокло тучами.

– Ты поцарапал ее!!!

– Господь Аполлон… – захлюпал было Гроувер, так что мне пришлось срочно вмешаться.

– Это был единственный способ поймать келедону, – сурово отрезал я. – К тому же ее можно отполировать. Пусть Гефест этим займется. Он же у тебя в долгу, так?

Пару секунд я был уверен, что Аполлон нас обоих сейчас испепелит.

– Думаю, вы правы, – проворчал он, наконец. – Ладно, парни. Хорошая работа. В качестве вознаграждения вы оба будете допущены на мое выступление на Олимпе!

Мы с Гроувером посмотрели друг на друга. Оскорблять богов опасно, но еще немного музыки сегодня и… Кажется, с меня довольно.

– Мы недостойны, – скромно сказал я. – Мы бы и рады, честно, но вдруг мы взорвемся или еще чего, как только услышим твою божественную музыку, да еще на хорошей аппаратуре.

Аполлон глубокомысленно кивнул.

– И снова вы правы. Если вы там взорветесь, это может помешать ходу концерта. А вы соображаете!

Он довольно ухмыльнулся.

– Ну, тогда я пошел. С днем рождения, Перси!

– Это вообще-то день рождения Гроувера, – поправил его я, но Аполлон и его певицы уже растворились в золотом сиянии.

– Для одного выходного достаточно, – сказал я, поворачиваясь обратно к Гроуверу.

– Ну, что обратно в Проспект-парк? Можжевелка, наверное, вне себя от беспокойства.

– Ага, – согласился я. – И я дико, просто дико голоден.

Гроувер закивал так, что у него чуть голова не оторвалась.

– Если рванем прямо сейчас, успеем захватить Можжевелку и успеть в Лагерь Полукровок к вечерней спевке. У них есть печеньки!

Я вздрогнул.

– Только никаких спевок, пожалуйста. А на печеньки согласен, уговорил.

– Заметано! – воскликнул Гроувер.

– Пошли, друг Г., – похлопал я его по плечу. – Дадим твоему ДР еще один шанс.

Когда я доковыляла до города, в желудке у меня уже три дня как повесилась мышь. Доспехи старшего брата тяжело давили на плечи. Его же меч свисал с пояса, царапая землю. Я не нашла ничего лучше, чем запнуться об него и растянуться мордой в лужу. Интересно, думала я, пуская пузыри, если просто остаться лежать тут, я скоро умру?

Полуденное солнце тепло похлопало меня по спине, словно желая ободрить. Я собралась с силами, вылезла из лужи и потащилась дальше, мимо жилых домов, кожевенных, сапожных и ткацких лавок – прямо на запах. Сводящий с ума запах еды.

Трактир! С деревянной вывески ухмылялся резной козел.

– Доброго вам дня, сударь! – каркнула я, обращаясь к коротенькому круглому селянину, как раз прибивавшему клочок бумаги на входную дверь.

Уже раскрыв рот, чтобы попросить (да что уж там, скажем прямо – выклянчить) каких-нибудь объедков, я бросила взгляд на бумажку и разобрала нацарапанные на ней слова: НАДОБНО ВЫШИБАЛУ.

Вышибалу! Если вышибал кормят, я готова! Строить посетителей в очередь, прекращать потасовки, выкидывать бузотеров за дверь… Справлялась же я как-то аж с девятью братиками и сестричками. Ну, по крайней мере, пока не сбежала из дома.

– Я бы поработал у вас вышибалой, – сказала я почти что басом. – Понимаю, я сейчас на него не очень-то похож…