– Кто, Стольников?
– Боже, как отец мог доверять вам? – она заплакала.
Дольский переглянулся с Лукьяновым.
– Ирочка, вот мы что сделаем, – предложил Лукьянов и, усевшись в кресло, расстегнул пуговицу на куртке. – Мы побудем с вами. А вы еще раз, без эмоций, расскажете нам историю с самого начала. До вечера мы свободны. Так что в полном вашем распоряжении. В любом случае, мы не оставим вас.
Ирина направилась к засвистевшему чайнику.
В кабинете начальника НИИ, с двери которого уже была снята табличка с именем генерал-полковника Зубова, в кресле сидел Ждан и постукивал трубкой по подбородку. Только что оператор сообщила ему о странном телефонном разговоре, случившемся между дочерью Зубова и капитаном Дольским.
– Ты сама решила свою судьбу, Ирочка, – пробормотал Ждан. Вместе с тем надежда быть с женщиной, приворожившей его сердце, в нем не угасала. Он дошел до того состояния, что готов был убить девушку в любой момент, если она заявит, что принадлежит другому.
Он вызвал командира комендантской роты и приказал поместить дочь генерала под арест. В ответ на изумленно вскинутые брови уже немолодого капитана вскричал:
– Вам пора научиться выполнять приказы мгновенно, черт вас возьми! Хотите оказаться где-нибудь в Грозном в должности начальника вещевого склада?!
– В НИИ всего одна камера, и она занята.
– Значит, посадите ее к нему!
– Женщин нельзя содержать вместе с мужчинами, вы же знаете.
Ждан посмотрел на него с ненавистью.
– Есть, – коротко бросил майор и вышел. За дверью прошептал: – Сука…
– Вернитесь! – послышался голос Ждана.
Он вошел в кабинет и прикрыл дверь. Не может быть, чтобы Ждан услышал его шепот!
– Вам ее доставят.
– Кого ее?
– Ту, которую вы должны поместить в камеру. Вы меня удивляете, капитан. Удивляете своей непонятливостью.
– Я все понял. Ту, которую мне доставят, я должен поместить в камеру.
– Ждите. А сейчас свободны.
Майор направился к двери.
– Кстати, вы что-то сказали, когда вышли из моего кабинета в первый раз?
– Я? Сказал? Я ответил «есть» и вышел.
– Значит, мне послышалось.
Телефонный звонок смел с него налет раздражения.
– Слушаю! – прокричал он в трубку, ожидая доклад из тюрьмы. Раз в два часа ему докладывали об обстановке.
– Пятнадцать минут назад одна из машин отправилась на плановый обход, – не спеша начал его связной в тюрьме.
– И что? Это важно?
– Теперь машина стоит на краю «зеленки».
– Ну, помочиться вышли. Им же в здании, где сотня писсуаров, не хочется ссать! – Ждан почувствовал, как им снова овладевает раздражение.
– Они не могут мочиться четверть часа.
Ждан облизал губы.
– Ты хочешь сказать, что машина стоит уже пятнадцать минут и не трогается с места?
– Именно это я и хочу сказать.
– Ну так отправь туда мобильную группу, пусть проверят, в чем дело. И доложи! – он бросил трубку и стал ходить по кабинету. – Черт знает что происходит… Эти дикари угробят и меня, и себя… Их только огнем нужно… Не зря Ермолов тут всем головы рубил…
Полчаса он потратил на то, чтобы принять главного инженера, и на другие, привычные текущие заботы руководителя НИИ. А через тридцать минут услышал в трубке:
– Мобильная группа уничтожена. Уничтожен и экипаж патруля. Группа Стольникова в пятистах метрах от стен «Миража».
– Что?.. – Ждан не поверил своим ушам. Удивление его было настолько сильным, что вырвался глупый вопрос: – А почему вы уверены, что это группа Стольникова?..
