– Что будет с нами если твой брат не найдет деньги? – раз за разом спрашивала она мужа в то тревожное время. Тот упрямо молчал, уходил от разговора. Это пугало, настораживало.
– Что будет с нашим домом? Ты что молчишь? Как ты мог такое сделать?
Это вопрос она задала ему и в тот роковой день.
И то, что все рухнуло, поняла прежде, чем он открыл рот.
Таких злых глаз Роза у мужа никогда не видела.
– Не будет денег, не будет и дома. Будь готова ко всему! – бросил он тогда и Роза похолодела.
– А мы? А дети как же?
– Послушай, – орал тогда муж. – Дом, между прочим, принадлежит нашей семье. Ты в него с одной хозяйственной сумкой пришла. Так что не прыгай, не твое заберут!
– Что-о?! – задохнулась Роза. – А дети? Двое детей не из твоей семьи? Или я их тоже в авоське принесла?
– Не ори! Дети выросли! Пусть сами заработают!
– Как это выросли? Насте только семнадцать, Леночке семь лет! Ты что это говоришь?
– Тебя никто не просил Ленку рожать. Сама захотела. А Настя выросла, школу закончила. Может идти работать. Я тоже рано начал работать. Да и тебе не помешает потрудиться. Хоть бы и уборщицей. Всю жизнь на шее у меня висишь.
И как только язык повернулся сказать такое. Как она могла работать, если ухаживала за больными его родителями? Сначала свекор болел, умер. Потом слегла свекровь. Только год, как похоронили.
А хозяйство в доме, а скотина? А огород? Ведь это все она на своих плечах тащила!
Спорить было бесполезно. Он всё решил за ее спиной.
Без неё тайком заложил вместе с братом дом, взял кредит, и что теперь будет, никто не знал.
Роза со страхом наблюдала, что в дом делается меньше покупок. Сломался утюг, старый. Так муж не захотел покупать новый. Мол, потом, когда деньги лишние будут. Не стал чинить душ, который стал протекать, отказался от заказанного ранее письменного стола для Леночки. Девочка должна была пойти в первый класс. Даже продукты стал покупать экономно.
Роза попыталась устроить скандал, но это ничуть не помогло. Наоборот, стало только хуже.
Теперь муж попрекал ее, что она не может экономить, вести хозяйство по-умному. Не продает излишки с огорода, ничего не выращивает на продажу, как делают другие.
При этом помогать отказывался. А где у Розы столько времени и сил?
Сочувствия у родственников Роза тоже не нашла. Отца не было давно, но мать была жива, здорова. Жила с неженатым братом Розы в большом доме.
На жалобы дочери махнула рукой.
– Живешь с ним почти двадцать лет, теперь нехорош стал? А где раньше была? Я отговаривала, ты не послушалась. Сама захотела стать женой оболтуса без образования. Теперь терпи. Лет тебе под пятьдесят уже, не молодая. Большая часть жизни прожита. И что теперь хочешь? Менять все?
– Так ведь по миру может пустить нас со своим кредитом! Что делать буду?
– Придумай сама, что делать! Я тебя вырастила, замуж отдала. Приданое справила. Что ты от меня хочешь? Двадцать лет совета не спрашивала, а сейчас что тебе могу сказать? У меня свои заботы есть. Брат твой не женат до сих пор. Вот о чем у меня голова болит. А у тебя своя должна болеть.
Роза понимала, что мать права. Никто ее насильно замуж не выдавал, это ее был выбор. Она влюбилась тогда, и никого не слушала. Да было все терпимо эти годы! Муж работал, жили хорошо, ни в чем не нуждались. Поэтому и не спрашивала совета у матери. Теперь оказалось, что этим могут попрекнуть.
Да, с кредитом не нашли они с мужем понимания. Деверь его подбил взять деньги. Приехал на похороны матери с севера и назад не вернулся. Остался жить у них, в родительском доме.
