– Причем это происходит все быстрее и быстрее, – заметил Мэтт.
Тобиаса передернуло. Он помолчал, а потом спросил:
– Тогда почему об этом никто не говорит по телику?
– Они там слишком заняты рассказами о катастрофах и войнах, – предположил Мэтт, вспомнив сегодняшние новости.
Ньютон не согласился:
– А может, просто еще ни один взрослый этого не заметил? Только Тобиас, потом ты, еще чувак из колледжа… только подростки, и ни одного взрослого свидетеля.
Тобиас скрестил руки на груди.
– Мне плохо, – простонал он.
Ньютон открыл было рот, но тут в комнату вошла его мама:
– Мальчики, вы должны срочно вернуться домой. Только что передали, что после обеда начнется сильнейшая снежная буря.
Трое подростков молча посмотрели друг на друга.
– Хорошо, мэм, – наконец ответил Мэтт.
– Хотите, я отвезу вас на машине?
– Нет, мы и так доберемся – тут недалеко, мы с Тобиасом пойдем вместе.
– Ну тогда торопитесь: через два-три часа поднимется ветер, и все улицы Нью-Йорка превратятся в гигантские снежные воронки.
Она вышла, закрыв за собой дверь. Ньютон показал на комп:
– Спишемся в чате, ладно?
Мэтт с Тобиасом кивнули и вскоре уже шли по Лексингтон-авеню, где поднимался довольно сильный ветер.
– Не нравится мне все это, – выдавил Тобиас. – Чувствую, это плохо кончится, надо бы рассказать предкам, а?
– Только не моим! – крикнул Мэтт громко. – Они ни за что мне не поверят.
– А может, они и будут правы? Не знаю даже, что и думать. А если мы накручиваем себя? Молнии, вырывающиеся из-под земли, чтобы поглощать людей… это реально бред какой-то…
– Делай как хочешь, а я не буду ничего рассказывать своим.
Они дошли до дома, в котором жил Тобиас. Мэтту нужно было пройти еще квартал.
– Ну что, в чате через час? – предложил он. – Напишешь, что тебе сказали предки.
Казалось, Тобиас колеблется, но потом он кивнул в знак согласия. Прежде чем расстаться, Мэтт положил ему руку на плечо:
– Но в одном я с тобой согласен: мне кажется, все это плохо кончится.
Мэтт пришел домой. Отец устроился в гостиной перед телевизором, а мать болтала по телефону в кабинете.
Меч блестел на кровати – у мальчика еще не было времени повесить его на стену. Мэтт включил компьютер и вошел в чат. Ньютон уже торчал там под своим обычным ником Ядовитый Пытальщик. Мэтт написал:
[Неуклюжий]: Я тут.
Ньютон сразу откликнулся:
[Ядовитый Пытальщик]: Лол. Смени ник. Этот как у дебила.
[Неуклюжий]: А ты перестань писать как гоблин. Мне нравится мой ник, он прикольный. И не суди о том, чего не знаешь.
[Ядовитый Пытальщик]: Оки, Неуклюжий. Чё как?
[Неуклюжий]: В последний раз говорю: пиши нормально, зачем тебе язык? Чтобы его мучить?
[Ядовитый Пытальщик]: Язык – живой, он должен жить и развиваться.
[Неуклюжий]: Да, живой, а ты его мучаешь.
[Ядовитый Пытальщик]: Оки, ладно, отвали, мистер Пирс, буду гладить тебя по шерстке.
Мистер Пирс был их учителем английского языка. Мэтт поднялся и включил маленький телевизор, стоявший у него в комнате. Там передавали спецвыпуск новостей. Ведущий убеждал людей не выходить из дома, поскольку невероятная буря приближается к Нью-Йорку, неся с собой шквальный ветер, скорость которого достигает ста пятидесяти километров в час, и невероятную массу снега. Слово «невероятная» заставило Мэтта поморщиться. Хоть оно и не сходило с уст телеведущих раньше, но сейчас не лучшим образом характеризовало все происходящее вокруг. Мэтт встал. Обычно телеведущие никогда не повторяют слова внутри одной и той же фразы, иначе они станут похожи на парикмахера, стригущего волосы секатором: профессионалы так не говорят. Акцент на невероятность выдает панику, царящую в студии. Мэтт застучал по клавиатуре.
