Другой мир. Возвращение - страница 4

Мастер – так называли его здесь! Он стал ювелиром экстра – класса и, несмотря на работу в государственном «Горькийювелирторге», – имел обширную частную практику. Вещи, которые он создавал – были эксклюзивными и пользовались у клиентов очень большим спросом. Особенно мастер любил работать именно с драгоценными камнями. Не удивительно, однако! Мой друг мастер Миркус – слыл на Терруме знатным магом – артефактором…

Чайник остыл, бутерброды были съедены, а в бутылке ещё плескалось немного коньяка. Моисей Абрамович справлялся – где же я остановился? А также, настойчиво, предлагал пройти к нему домой. Жил он неподалёку – на Грузинской. Отказался, сказав, что у меня уже есть жильё. Затем наступил момент, когда я уже хотел, было попросить у мастера немного денег взаймы. Однако Миркус опередил меня. Он открыл кассу мастерской и выгреб оттуда всю имеющуюся наличность. Получилось целых 122 рубля. Немало, по нынешним временам! Целая зарплата для кого-то. Причём, я точно знал, что эти деньги мне не нужно будет отдавать, а если необходимо, то Моисей Абрамович – даст ещё, сколько сможет. Он слишком хорошо помнил, от чего мы спасли его, и его родных, убедив переехать в Горький…

Затем узнав, что мне обязательно нужно зайти в магазин, Миркус выдал авоську (для тех, кто не знает – это такая безразмерная и компактная сумка, для переноски чего угодно, сплетённая в виде сетки из прочных нитей). А я отдал ему покоцанную серебряную имперскую монету. Она имела глубокую вмятину на аверсе, то ли от ножа, то ли от арбалетного болта, и к оплате её принимали неохотно. Вспомнил, что я хотел передать её именно Миркусу, в своё время, для того чтобы тот сделал из неё хоть какой-то амулет. Да видно забыл, и она осталась лежать в кармане моей зимней куртки. Мастер долго рассматривал её и удивлялся необычному шрифту и чеканке. Выпили по последней. Миркус оставил мне свой домашний номер телефона, и я откланялся.

…

Из гастронома – я вышел с авоськой полной продуктов. Мне достался оттуда: килограмм ливерной колбасы, полкило сыра, двести грамм сливочного масла, две бутылки молока, банка сметаны, суповой набор, пачка вермишели, пакет пшена, упаковка грузинского чая, кулёк шоколадных конфет к нему, и хлеб – белый батон и половинка ржаного. Большинство продуктов было упаковано в серую оберточную бумагу и своим внешним видом внимание окружающих граждан – не привлекало.

Обратно возвращался на трамвае. Сначала до Московского вокзала, через Канавинский мост, а затем пересел на другой маршрут, проходящий над линией метро, которое будет открыто здесь – только в ноябре текущего года.

Вглядываясь, в неспешно меняющиеся за окном трамвая городские пейзажи, я размышлял, прокручивая снова свой разговор с Моисеем Абрамовичем, а также прочую информацию из его мыслей. По всему получалось, что исторические события, в этой временной ветке, нисколько не отличались от известных мне прежде. Мы прошлись по основным: День Победы – 9 мая, смерть Сталина, полёт Гагарина, отставка Хрущёва, приход Брежнева и наступление эпохи «застоя». Нынешний генсек, с пятном на лысине, пришёл к власти совсем недавно, и ещё не успел заработать здесь в народе несколько нелицеприятных прозвищ. Все вышеперечисленные события случились именно тогда, когда о них было известно и мне. А ведь