– Как – двадцать два? Ведь здесь старше восемнадцати не держат!
– Прошел по делу как семнадцатилетний, под чужой фамилией. – Жевжик снисходительно засмеялся.
Анатолий поднялся.
Жевжик ойкнул, чертыхнулся и сильно тряхнул левой ногой, стараясь стряхнуть вцепившуюся Леди.
Парень отбросил фокстерьера, но тут на него набросились Разбой и Цыган. Злобное рычание, визг, вопли Жевжика – и он помчался по дорожке.
Анатолий злорадствовал. Так этому ворюге и надо! «Что же теперь делать? Надо что-то предпринять. А что?» В раздумье он пошел в корпус.
3
В спальне было шумно. На краешке стула, посреди комнаты, в одних трусах сидел Жевжик, положив левую ногу на другой стул. Староста Котя Лазурин пробкой от бутылочки с йодом смазывал ранки на его ноге. Воспитанник Глеб неумело бинтовал кисть левой руки. Жевжик разглагольствовал, размахивая свободной рукой. Воспитанники охали и переспрашивали.
Тело Жевжика было покрыто татуировкой, а на спине красовалась церковь…
– Трус! За шкуру испугался! Собак на меня натравил!. – закричал Жевжик, показывая пальцем на подошедшего Анатолия.
Послышались возмущенные возгласы.
– Лезь под кровать! – приказал Анатолий, подходя к Жевжику.
В комнате стало тихо. Как бы ни были незначительны прежние проступки воспитанников, но разговоров о ворах и воровских обычаях было много. Все понимали, чего требовал этот новичок. Но почему? На каком основании?
Жевжик оторопело смотрел на Русакова.
– Лезь под кровать!
– Да ты что, очумел? – спросил Жевжик, призывая взглядом собравшихся быть свидетелями наглости новичка.
– Лезь под кровать! – У Анатолия была уверенность в своей правоте.
– Ты здесь не командуешь, – сердито сказал староста, и эти свои привычки брось!
– Каждый из нас рассказал все без утайки, и мы о каждом знаем все, – подделываясь под голос старосты сказал Анатолий и затем, отчеканивая слова, продолжал:– Так знайте, что этот двадцатидвухлетний вор в законе» попал сюда под чужой фамилией, как семнадцатилетний. Маскируется, чтобы выполнить приказ бандита Чумы, чтобы разложить ваш коллектив. А вы все шляпы и раззявы!
– Ну и смешняк! – Жевжик криво улыбался. – Хочешь разыграть. Я активист. Ребята меня знают.
– А ну, хлопцы, – сказал Анатолий, – вспомните, не говорил ли этот тип чего-нибудь такого о воровской дружбе, «законе» и прочее…
– А правда ведь говорил, – вдруг признался Глеб. – Рассказывал: «Я вольная птица! Куда хочу, туда лечу… Всякая там агитация – это для дураков…»
– Врешь!
– Нет, не вру. «Блатной, – объяснял ты, – человек момента. Огонь и медные трубы пройдет – и не пропадет. А без водки – пропадет. Бывало, выпьешь водки, все забудешь!»
– Врешь!
– И мне рассказывал о ворах…– вспомнил другой воспитанник, – только я как-то не обратил внимания.
С этого и начался провал Жевжика.
– Пусть докажет, что он не вор, – предложил Анатолий. – Для «вора в законе» пролезть под нарами или кроватью – значит опозориться и потерять авторитет на всю воровскую жизнь. А если ты активист – то что тебе стоит пролезть?
– Не хочу – и все!
– А ты говорил, – Анатолий повернулся к старосте, – «мы о каждом знаем все»!
Тот досадливо махнул рукой и сердито приказал:
– А ну, Жевжик, лезь под кровать!
– Не полезу! Не имеете права издеваться!
– Силой протащим!
– Не дамся!
Уж как ни защищался Жевжик – даже сумел самодельный нож выхватить из-под матраца, – все-таки протащили!
Он сидел на полу, голый, ругался последними словами и… плакал.
