– А-а-а-а-а-а…
На ноте «ля» он оборвал свою распевку и, глядя на испуганных Виолетту и Марину, грозно произнёс:
– Сегодня я не подаю милостыню, а вот воровать не позволю, – и, сделав страшную гримасу, заорал на и без того испуганных посетителей. – А ну пошли вон отсюда, воровки!
Спотыкаясь и перемахивая через несколько ступенек как ошпаренные, выскочили на улицу мать и дитя.
Немного погодя, разобравшись в ситуации, хозяева пригласили их в квартиру.
Виолетта и её дочурка скромно сидели за кухонным столом в уже чужом доме.
Капитанская вдова вкратце рассказала посторонним людям о своей трагичной судьбе и о том, что бесповоротно решила вернуться к себе на родину и начать жизнь сначала, чего бы это ей ни стоило.
Выслушав её жалостливый рассказ, басистый мужчина, вздохнув, произнёс:
– Милочка, а где же вы собираетесь жить, да ещё с таким маленьким ребёнком? Не думаете же вы всерьёз, что останетесь у нас, несмотря на весь трагизм вашего положения? – И хозяин квартиры мягко и нежно глянул на худенькую Мариночку. – Мне искренне жаль вас, но в том, что ваша родительская квартира некогда на законных основаниях была приобретена нами у вашего непутёвого братца, нет нашей вины. Более того, скажу вам откровенно, что если вы будете претендовать на некогда принадлежащую вам квартиру, то смею заметить – у вас нет ни единого шанса, чтобы отсудить её. Тем более, в своё время вы выписались из неё.
Молча выслушав этот монолог, Виолетта тяжело вздохнула и произнесла:
– Да куда уж мне претендовать, если даже жить негде. Я ведь надеялась временно остановиться с дочкой у нормального человека, а не у пьяницы и опустившегося бомжа. Разве я могла подумать, что такое может случиться с моим замечательным братом. То, что вы рассказали о нём, о его теперешней судьбе, до сих пор не укладывается в моём сознании. У вас же мы останавливаться не собираемся, хотя нам идти действительно некуда. Хотя, постойте. Всё же у меня в Москве есть родственники, точнее, родственница. Моя двоюродная тетка не то по отцу, не то по матери, хотя это не столь и важно. И у меня к вам будет только одна просьба: помочь отыскать её.
– Никки, дай ей слово, что завтра же ты найдешь её двоюродную тётю, максимально используя свой огромнейший запас связей, – назидательно и надменно произнесла Микки, жена басистого мужчины. – Но учтите, милочка, приют в нашей квартире вам будет предоставлен не более чем на сутки.
Виолетта, слегка улыбнувшись, глянула на чванливую и напыщенную даму и в тон ей проговорила:
– Вы забыли произнести «милостью нашей». Нет, мы уж как-нибудь сами справимся и без вашей помощи и постараемся найти свою родственницу. Тем не менее огромное спасибо за чай и за подробный рассказ о моём братце.
Выйдя на улицу, Виолетта с дочкой присела на скамью и начала усиленно вспоминать, где проживала её тётка, пусть и двоюродная, но всё же тётка.
Начало смеркаться. Просидев минут десять, Виолетта так ничего и не вспомнила. И ничего не оставалось делать, как снова ехать на вокзал и ночевать на вокзальных скамейках, бок о бок с тысячами пассажиров, которых судьба несла чёрт знает куда.
Неожиданно к ним подошёл теперешний хозяин некогда бывшей квартиры Виолетты и, коснувшись плеча женщины, по-доброму произнёс:
– Ладно вам, девчонки, дуться – ночь на дворе. Пойдёмте спать, утро вечера мудренее. И не обижайтесь на мою благоверную Мишель Яковлевну.
