— Айзек, — покладисто повторяю за ним, надеясь, что моё послушание хоть немного сгладит дальнейшую часть сказанного. — Как я уже говорила, ни в чём таком, о чём… — снова не договариваю.
На этот раз не по чужой инициативе. Просто сквозь два огромных окна кабинета видны ворота центрального въезда на территорию и мой взгляд невольно цепляется за то, что происходит там.
Около внедорожника, на котором меня сюда доставили, останавливается тёмный "мустанг". Водитель даже не считает нужным закрыть за собой дверцу, когда выбирается наружу. На стоящих поблизости мужчин в костюмах из числа сотрудников службы безопасности он тоже не обращает совершенно никакого внимания. Впрочем, они и не осмеливаются преграждать ему путь. Топчутся на месте, изредка переглядываясь между собой.
Ещё бы…
Даже издалека прекрасно видно, как жёсткие черты лица мужчины наполнены леденящей душу яростью. Ничего и отдалённо “хорошего” в них не остаётся. Я бы тоже не решилась на месте тех охранников подойти к нему близко, когда он пребывает в таком состоянии не иначе как бешенства. Блондин то и дело сжимает и разжимает кулаки. Складывается впечатление, что вообще ничего и никого вокруг себя не замечает, целенаправленно шагая по направлению к дому.
Закери Райт... И почему внезапно общество Айзека Чейза больше не кажется мне таким уж и жутким обстоятельством?
Думая о несправедливости и бренности бытия, вновь смотрю на сидящего поблизости — столь же беспомощно, как и чувствую себя в настоящий момент. Тот, в свою очередь, странно довольно хмыкает, как и я прежде, наблюдая через окно за приближением гостя.
— Поздновато он, — лениво протягивает Айзек, попутно бросив мимолётный взгляд на свои наручные часы элитной марки.
Я ослышалась или Чейз реально знал, что Райт приедет?!
Конечно, он знал...
Такие, как этот мужчина, вообще не делают ничего, не предвидя последствий.
Ну вот…
Теперь нехорошее предчувствие во мне ещё больше усиливается.
— Зачем? — спрашиваю обречённо.
Ещё можно было бы добавить: “…вы его сюда позвали?” или “...вы это делаете?”, а также ещё тысячу всевозможных вариантов, но вряд ли у меня будет время озвучить их все, так что остановлюсь на самом оптимальном обобщении.
— Ты уже спрашивала, а я уже ответил, — невозмутимо отзывается Айзек.
О-очень информативно!
А ещё — жутко раздражающе.
— В какие бы игры вы ни собирались играть, я принимать участие в них не буду, — озвучиваю раздражённо, подскакивая с места.
Прежде чем покинуть нежеланное общество, бокал с вином оставляю на столике. Да, я не намерена оставаться в этом кабинете даже на секунду дольше, чем возможно. И хорошо бы покинуть помещение до того момента, когда сюда явится хозяин закрытого клуба.
— М-мм… ещё и строптивая, значит, — напрочь игнорирует моё высказывание Айзек, пока я обхожу стеклянный предмет мебели.
Поскольку особо сказать мне ему нечего, а обсуждать его впечатления о моей персоне и подавно не хочется, то фразу оставляю без комментариев. Просто-напросто иду к выходу… Вот только дверь заперта. Подёргав деревянную ручку несколько раз, убеждаюсь в последнем неоднократно.
Да твою ж…
Ну за что мне всё это?!
— Выпустите меня, — произношу предупреждающе.
Я так и не разворачиваюсь к Айзеку лицом, бессмысленно разглядывая шедевр плотницкой мысли, служащей преградой на пути к коридору. А то, если начну плакать от бессилия, хоть не настолько унизительно будет выглядеть… Именно поэтому не замечаю бесшумного приближения хозяина дома. Вздрагиваю, когда моей шеи касаются его пальцы, слегка сдавливая. И внутренне сжимаюсь, как только слышу тихий многообещающий шёпот над самым ухом:
