Хотя, какая разница? Неужели так важен финал? Нужно ли его знать? Может, мы живём счастливо, потому, что не знаем конца? Разве моя мама получила то, что желала? Дочь лоботряску, одиночество и тяжёлую работу, от которой она вся поседела раньше времени. Разве это «жили долго и счастливо»? Но она же была счастлива с отцом, пусть и недолго. У неё отняли возможные годы радости. У меня – отца. А мать без него стала бездушной, чёрствой…
Согласилась бы мама пережить всё это снова, зная финал? Может, стоит, наконец, перестать думать о мифическом будущем и жить сегодняшним днём. Хотя бы попытаться, неужели я не заслуживаю немного счастья для себя?
* * *
За окном сгущались сумерки. На кухне было тепло и уютно. Я ковыряла вилкой отварной картофель, наблюдая за молчаливой мамой. Ужин проходил в тоскливом тоне. Отложила вилку и вздохнула. Так не может продолжаться вечно. Я, наконец, решилась заговорить. Слова мне давались с большим трудом.
– Мам, ты была счастлива?
– Что? – Она оторвалась от тарелки и непонимающе смотрела на меня.
– Ты была счастлива?
– Я и сейчас счастлива.
– Почему я не верю тебе?
Взглянула на неё. Как же она постарела. Глаза совсем выцвели, впервые за долгое время я не отводила взгляд. Лёгкая улыбка омолодила её лицо сразу на десяток лет. И хотя ледяная маска и внешняя холодность никуда не делись, она излучала спокойствие и тепло.
– А почему я должна быть несчастлива? У меня есть ты, любимая работа, друзья. Я здорова. Есть крыша над головой. Разве этого недостаточно?
– Любовь?
– Ты меня не любишь? – тонкая ухмылка.
– Я не о том.
– У меня была любовь. Я прикоснулась к тому светлому и великому, о чём так любят говорить возвышенные вещи.
– Папа?
Мама на секунду замолкла и отодвинула тарелку, положила вилку перед собой и оперлась локтями о столешницу.
– Это единственное, о чём я жалею.
– Что встретила его?
– Что попусту тратила его время. Я всё оставляла на потом: дом – работа. Мы копили, откладывали. Твой отец сутками пропадал, вкалывая как проклятый, зарабатывая деньги. Чтобы мы смогли обеспечить будущего ребёнка всем. Это единственное, что я никогда себе не прощу. Ведь твоё рождение совсем бы ничего не изменило. Мы просто шли бы к этому материальному благополучию чуть дольше. И я не лишила бы Васю счастья отцовства. Ведь он так просил… А я…
Мама с шумом вдохнула воздуха.
– Вот и сейчас я поняла, что снова что-то упускаю, раз ты мне не доверяешь. Одиночество и работа изменили меня. И может даже не в лучшую сторону. Я могу говорить сейчас о том, как ты мне дорога и как люблю тебя. Но если время упущено, разве смогу изменить всё разом? Снова и снова наступаю на те же самые грабли. Пытаясь дать тебе всё, не даю самого главного. И, видимо, мне себя уже не изменить.
Я отвела взгляд в сторону. Почему мы никогда с мамой не говорили так? Быт, работа. Упускаем самое главное в этом безумном мельтешении дней. Завтра, и забываем о сегодня. Что если завтра не настанет? Его не будет? Смогу не сожалеть обо всём, что не сумела сделать, что не успела сказать. Например, как сильно я люблю маму. Часто ли я это говорила ей?
Как же сложно жить.
Мама коснулась моей руки и легко сжала её.
– Ты удовлетворена ответом?
– Честно? – слабо улыбнулась в ответ. – Да, ты мне помогла. Спасибо. Я очень люблю тебя.
Чмокнула её в щеку, с наслаждением вдохнула такой знакомый, такой родной запах и с трудом удержалась от слёз.
