Катя покраснела и подумала: «Да, давно пора объясниться! Я ведь с Витей так счастлива! Но в своём счастье я – эгоистка – забыла о волнении родителей!»
– Он – не парень. Он просто друг. Как-то так получилось, что мы подружились. Я прошу разрешить мне встречаться с ним – для меня наше общение очень важно.
Отец деликатно спросил:
– И кто сей друг? Мы с ним знакомы?
– Виктор, которого я сбила.
Возникла неловкая пауза, потом хихикнула Маша.
– То есть ты хочешь сказать, – отец решил уточнить, – тот мужчина, которого ты сбила, потому что он был настолько пьян, что не мог держаться на ногах и передвигался на четвереньках, и которого ты навещала в больнице, а потом устроила на работу к Андрею – теперь твой друг?
– Да, папочка.
Поражённый отец замолчал, а инициативу взяла в свои руки мама:
– Что же, сейчас он не выпивает?
– Нет.
– Пьяницы так просто не исправляются, – подал реплику Константин Сергеевич. – Они вообще не исправляются.
– И чем, прости, вы занимаетесь? Нам, доча, интересно, ведь вы такие разные люди… – попробовала деликатно прощупать почву Алёна.
– Что вы! Витя – самый интересный человек из всего моего окружения! Мы… гуляем по парку, ходим в церковь, он меня учит водить…
– Учит? Как и где? – опять вставил папа.
– За городом, на пустыре, где раньше лес сажали.
– То есть ты со взрослым мужчиной где-то за городом остаёшься наедине – и не боишься? – поперхнулась воздухом мама.
– Что вы! Я же с Витей! Он меня в обиду не даст. И потом, я плохо вожу, резко дёргаюсь, паркуюсь неумело, а Витя – он в машинах ас: и водит плавненько, и чинит. Вот он меня учит, а то, говорит, выйдешь замуж, детей надо возить, дело тонкое.
– Он тебя замуж выдать хочет? – решил уточнить папа.
– Хочет. Всё женихов мне отыскивает.
– И как?
– Пока никак.
– Вот что, дочка, приведи-ка Виктора Андреевича к нам, надо познакомиться поближе. Что это за друг, который вдруг резко пить перестал? Воскресным вечером пригласи на чай.
– Хорошо, папочка. Тогда надо Максима будет позвать.
– Зачем Максима?
– Витя говорит, они по молодости знакомы были, вместе куролесили. Вите полезно сейчас с братом моим поговорить, а то он всё не верит, что сможет жить нормально.
– А ты считаешь, что сможет? – мама скептически изогнула бровь.
– Конечно, сможет – он только когда один, расслабляется, а когда рядом человек…
– Какой такой человек?..– не поняла Алёна, а Костя, прекращая беседу, встал из-за стола и велел семье расходиться.
Когда Катя передала Вите приглашение в гости, тот нахмурился:
– Я этого ждал. Значит, всё…
– Что «всё»? Ты чего, Витя?
– Сама пойми, разве нормальные родители разрешат дочери дружить с таким, как я?
– У меня умные родители.
– Настолько умные, что скажут: «Дружи с пьяницей, он тебя чему-нибудь научит»? Я бы сам не разрешил. Ну, да ладно, чему быть, того не миновать. Приду.
Витя не стал объяснять, что последние дни живёт в страхе от того, что нынешняя трезвая жизнь с любимой работой и Катей закончится, как приятный сон. Он думал так: «Слишком уж мне хорошо! А моя толстая задница счастья не заслуживает!»
Несколько раз на него нападало острое желание выпить. Но, пользуясь советом отца Виктора, он хватался за крещенскую воду и Евангелие. Или плюхался на колени перед единственной маленькой иконкой и выл, стуча головой о пол. В такие моменты, пожалуй, соседи пугались. Зато ему становилось легче. Бутыль отдалялся от него и маячил вдалеке.
