– Да что ты такое говоришь! Никто ее не боится! Ну, что, что тебе от меня надо? Что, что я должен был сделать? – словно перед самим собой оправдывался Малюта.
Дикарь молчал и презрительно смотрел на Федора, и его молчание было красноречивей любых слов. Через мгновение он исчез. Федор сидел за своим столом и повторял: «Я не почувствовал, не почувствовал…»
Секретарша, услышала голос шефа, говорившего с кем-то на повышенных тонах, и тихонечко подошла к двери. Прислушавшись, она убедилась, что Федор Малюта в кабинете был совершенно один.
– Если человек разговаривает сам с собой – это ещё не значит, что он рехнулся. Каждый из нас говорит сам с собой… – успокоила себя секретарша и принялась за работу.
Прошел месяц. Малюта был на грани срыва, он по-прежнему плохо ел и почти не спал, а все его помыслы были об Ирме. Наконец, он решился и в третий раз вызвал Вавилину к себе на прием. На этот раз снова через Аллочку.
– Да вы наглец, Федор Антонович, как я посмотрю… Как вы смеете! – возмущенно заявила Ирма, стремительно проходя к нему в кабинет.
Федор молча запер дверь на ключ, на ватных ногах подошел к Ирме и рухнул перед ней на колени.
– Я вас умоляю, Ирма Николаевна, не губите меня, только выслушайте. Я не хотел вас обидеть, тем более не хотел оскорбить… вы действительно неправильно меня поняли… Я всего лишь хотел пригласить вас куда-нибудь…
– Куда-нибудь – это интересно куда? – спросила Ирма, вопросительно приподняв брови. – Как говорил мой бывший: «Поехали в лес, покажу город!» Так что ли?
Только Федор не слышал ее, он лишь заворожено смотрел на свою избранницу и что-то про себя бормотал. Она для него была что икона. Правда, упоминание бывшего несколько насторожило Федора, но в этот момент ему определенно было не до этого.
– Говорите же, чего вы молчите? Куда это вы собрались меня пригласить? – наседала Ирма.
– Ну… это… как бы это вам сказать…
– Как можно короче!
– Ну, хотя бы в ресторан, к примеру… – с трудом произнес Федор, а в конце выдавил из себя: – Я…я… не могу без вас жить… я люблю вас, Ирма Николаевна… люблю… и ничего не могу с собой поделать…
– Ах, вон оно что… – Ирма презрительно-подозрительно посмотрела на Федора. – Любите, говорите? Ресторан, значится… Только учтите, голубчик, я не свободна… Вы никак забыли об этом?
– Нет, как можно! не забыл… нисколечко! Я помню: вы замужем…
– Всё, что вам положено знать, так это то, что я несвободна! Можно быть свободной и при этом быть замужем, а можно и наоборот… Вам понятно?
– Конечно, я все понял… замужем, то есть несвободна… я только на расстоянии, я только платонически… я ведь только поужинать… только поужинать… Это как бы и не возбраняется… – щебетал Федор, глядя на нее с колен, словно на богиню.
– Хм… возможно, возможно… и всё же странно всё это… как-то странно… платонически… любопытно! ей-богу, любопытно… Мне надо подумать… Да встаньте же вы наконец!
– Подумайте, Ирма Николаевна, ради бога подумайте, – бормотал Федор, вставая с колен. – На неделе вам нужно будет еще раз прийти…
– Только не говорите, что снова по делу! – рассмеялась Ирма. – Иначе я верну вам вашу халупу… Вам ясно, Федор Антонович?
– Я… нет… то есть… не надо халупу… черт – квартиру…
Ирма перебила его.
– Скажите прямо: что приглашаете меня свидание. Позвоните мне на неделе, и мы договоримся о встрече, а там будет видно.
Когда Ирма ушла, Федор с опаской оглянулся. Сзади него стоял дикарь.
