Откуда-то издалека донеслось электронное завывание звонка, и Декс нахмурился.
– Жаль, время общения подошло к концу. У тебя дальше пара алгебры?
Я покачала головой, вспоминая расписание, которое сунула в задний карман.
– Европейская история.
– А, ты в десятом классе. Я в девятом, поэтому расходимся, как в море корабли, – со вздохом проговорил Деке. – В таком случае увидимся завтра утром в автобусе.
Я моргнула.
– Ты ездишь в автобусе?
– Ты не заметила меня сегодня утром? Я оскорблен.
Я была слишком занята переживаниями о том, как сориентируюсь в школе Мэри Эванс, чтобы кого-то заметить, даже парня шести футов ростом и в брюках в тонюсенькую полоску.
– Утром я еще не до конца проснулась, – наконец нашлась я.
Покачиваясь на носках, Декс снова улыбнулся:
– Ясно. Я займу тебе завтра место. До встречи, Изабелла.
– Изольда, – поправила я, и он улыбнулся еще шире.
– Даже лучше.
Он протянул мне руку. Наши ладони соприкоснулись, и меня пробило. Деке, похоже, этого не почувствовал, так как дважды крепко тряхнул мою ладонь, прежде чем выпустить.
– Постарайся никого больше сегодня не побить! – крикнул он, пятясь от меня по дорожке.
Я все еще вибрировала, поэтому пришлось приложить все усилия, чтобы выдавить в ответ слабую улыбку. Как только он повернулся и пошел, как все нормальные люди, я посмотрела на свою руку.
Кожу все еще покалывало, словно сквозь меня шел электрический ток. Он был слабым, и мне, разумеется, приходилось ощущать и посильнее, но ошибки быть не могло. Магия.
Декс был экстраординарием.
Остаток дня прошел без особых событий. Думаю, после избиения человека при игре в вышибалы и флирта с монстром все остальное покажется совершенно банальным.
Я была не вполне готова для новой пикировки с Дексом, поэтому решила пойти домой пешком, а не ехать на автобусе. Расстояние составляло несколько миль, поэтому, когда я пришла домой, икры у меня болели, но прогулка дала время подумать. К какой разновидности экстраординарнее относился Деке? Разумнее всего было предположить, что он колдун… Гематита я у него не заметила, а без этого камня вампиры поджариваются на солнце… и своеобразного запаха, присущего оборотням, не почувствовала. Крылья очень бросаются в глаза, поэтому, если он не прячет их под бушлатом, вряд ли он фей. Но я видела очень много ведьм и колдунов и всегда могла ощутить их силу, как только приближалась к ним на расстояние нескольких футов. Мне никогда не требовалось касаться их, чтобы почувствовать магию.
Отпирая дверь, я прикидывала, кого можно об этом спросить. Я знала, что следует сказать маме, но раньше у меня никогда не возникало трудностей с идентификацией экстраординария, и быть обязанной этим кому-нибудь я не была готова. И потом, подразумевается, это мое задание. Шанс проявить себя.
Интересно, что сказала бы Финли, будь она здесь? Вероятно, что-то вроде: «Ткни серебром и посмотри, убьет его это или нет».
Поэтому у меня остался только один выход.
В доме было тихо и темно, когда я вошла в прихожую, и мамина машина на подъездной дорожке отсутствовала. Тем не менее я поймала себя на том, что ступаю тихо, идя в третью спальню. Я не была там с тех пор, как мы сюда переехали, и, когда открыла дверь, словно получила удар под дых.
Здесь находились вещи Финли. А именно: ее подушка и фотография, которую она сунула за раму зеркала в нашей спальне. На снимке мне было лет шесть, Фин – восемь или девять. Мы стояли на тренировочном дворе, две маленькие рыжеволосые девочки, обнимающие друг друга за плечи. Прелестная картинка (если не обращать внимания, что я держу миниатюрный арбалет, а Фин сжимает в руке меч), и я пожалела, что не помню дня, когда была сделана эта фотография.
