Вельзар!» – громко сказал Кушим. Люди из прошлого поселения называли меня божеством или великим. Новое имя мне очень понравилось. В этом имени чувствовалось что-то великое и сакральное. «Мне это имя по нраву, оно достойное!» – сказал я едва сдерживая радость. Я хотел прыгать от радости, но я должен сохранять своё лицо, чтобы в глазах мальчика быть великим и строгим. Наполненный дикой радостью я пошёл на выход из этого дома. Остановившись в пороге, я повернулся и позвал Кушима за собой. Для него моя протянутая рука означало то, что он навсегда покинет родной дом. Наверное он понимал, что не сможет выжить здесь один. На его глазах поступили слёзы. Кушим, со слезами на глазах, стойко пошёл за мной. Наполненный решительностью мальчик вышел из дома. Как только мы вышли из дома, я тут же начал обряд перевоплощение. На глазах у мальчика я снова стал грозным чудовищем. Он был восхищён, в его глазах было видно что, Кушим восхищается мной. Внутри себя я чувствовал, что это восхищение совсем другое, оно не похоже на восхищение людей из прошлой деревни. Распрямившись, я сказал: «Ну же, забирайся ко мне на спину. Нас ждёт долгий путь». Как только я произнёс эти слова, то в туже секунду, он будто вспорхнул. Я даже не заметил как Кушим уже сидел у меня между крыльев. И Вот, мы полетели. Было видно что Кушим страшно боится летать. И это понятно, ведь я никогда не видел, чтобы люди летали. Но уже через пару часов он оправился от страха. Как только он смог поднять голову и увидеть ту красоту, что доступна только во время полёта. Я не мог видеть его лица, ведь у меня не было глаз на спине. Но я чувствовал, что Кушим наполнился восхищением. И тут я вспомнил себя, точнее тот первый полёт, который я осознал. На моём лице появилась улыбка, которую я никак не мог сдержать.
– Вельзар, ты улыбаешься? – спросил Кушим. От этого вопроса я растерялся, не зная что ответить я решил сказать так: – Я никогда не улыбался, я грозное чудовище, которое ни ведает радости. – Ты врёшь. – задорно сказал Кушим. – Ты спас меня и поэтому ты не можешь быть злым. И тем более, ты много смеялся, когда был человеком. – Когда я становлюсь человеком, я стараюсь копировать повадки людей и поэтому, я смеялся. – растерянно произнёс я, не найдя более лучшего ответа. Я был уверен, что мой ответ звучит через чур нелепо, но наивная душа Кушима приняла моё враньё за чистую монету. «Тогда понятно почему ты улыбался», – задумчиво сказал Кушим. Я не видел его, но уверяю тебя, что его лицо было такое же наивное как и раньше. Мы пролетели ещё пару часов, а потом сделали привал. Я пошёл и поймал пару крупных туш, опалил их и принёс Кушиму. – Это наш обед! – сказал я приступив к трапезе. – Почему ты не ешь? – спросил я, когда увидел, что Кушим не ест. Он долго мялся, но в итоге сказал: – Мои родители сказали мне, чтобы я не ел сырую еду. И вдруг меня осенило! В прошлом поселении, люди перед тем как съесть еду, долго её жарили на костре. И как всемогущий Вельзар я откинул одну тушу и начал её неистово жечь огнём. После этого я гордо сказал: – Вот теперь она достаточно зажарена, чтобы ты её съел. – Вельзар, ты её пережарил. От неё остались одни угли. – растерянно сказал Кушим. После такого позора я даже не знал, как не упасть в глазах Кушима. Но наивный Кушим понял, что мне стало неловко, и он решил меня успокоить.
