Духовная работа на Руси. Из первых уст - страница 4

И вот такую школу я прошел несколько раз, и вот почему-то люди с еврейским генотипом находили в себе силы сказать "нет", а русские в стадном чувстве просто упивались. Лить грязь сообща – это вообще высший шик". ("Нижние зоны Земли как опора высоких проявлений духа человеческого", Часть-4)

Многое из того, о чем рассказывает Виталий в книге и этих статьях, я узнал еще тогда в 2008 году, в процессе своих поисков. Я смотрел у Вовы фотографии времен групповой работы "старичков", видеозаписи их церемоний и огненных ритуалов, слушал его рассказы и истории, особенно ценными для меня были моменты, когда Вова при мне звонил Виталию, они обсуждали нюансы уже нашей сегодняшней с Вовой работы, он передавал мне его слова. У меня замирало сердце и меня накрывало чувство личной причастности к тому Великому, к той Высоте, Тайне бытия, я ощущал свое присутствие у стоп чего-то Колоссального, того, что впервые в жизни я без всяких сомнений мог бы назвать Богом и без чего я уже не мыслил свою жизнь. И как-то так получилось сразу и само собой, что квинтэссенцией и воплощением всего этого стал для меня Виталий, с того момента, как я разглядел его за спиной Вовы в центре того мира, что он через себя транслировал.

22. Виталий после церемонии. 2006-2007 гг.

Первая моя встреча со "старичком" вживую состоялась 1 июня 2008 года на ритуале Ярилы Вешнего. Это была Марина. Тогда я еще практически ничего не знал о "старичках", поэтому особого внимания не обратил на нее, просто отметил для себя присутствие необычного человека, имеющего какое-то отношение к Вове. Но она чем-то сильно выделялась на фоне зрителей, я ощущал ее как будто стоящей на границе света и тени, круга жрецов и зрителей. Затем я встретился с ней на подготовке к Купальской церемонии, на самой церемонии она тоже присутствовала вместе с сыном, в общем кругу вокруг огня мы стояли рядом. Осенью она была с нами и на церемонии Световита в Горсаду. Марина мне сразу понравилась, я видел прекрасного, доброго, интересного человека, и сначала не мог понять, почему Вова относится к ней так странно – то тянется всей душой, то как к предателю чего-то очень важного.

Вообще же постепенно "старички", чем больше я узнавал об их работе и о них самих, привлекали меня все больше, я хотел знать всё о каждом. Для меня это были знаковые фигуры, люди, совершившие великий духовный подвиг, истинные герои, я любил их всех и в своем сердце преклонялся перед каждым. Несмотря на то, что уже знал историю всей группы и подробности падения каждого из них. Поэтому, когда Вова в ноябре 2008 года решил собрать у себя дома всю группу "старичков", я обеими руками ухватился за эту возможность воочию увидеть их, задать какие-то вопросы, может, хотя тогда мне было просто достаточно побыть рядом, прикоснуться таким образом к Тому, что они для меня олицетворяли. Вова меня всячески отговаривал, что это уже давно не те люди, которых я видел на фотографиях и видео, что за каждым тянется огромный, темный, демонический шельт, что после такой встречи мне серьезно прилетит и т.д. Но возможность прикоснуться к такой истории для меня перевешивала все возможные последствия. Тогда пришли не все "старички", я хорошо помню эту встречу3.

Для меня она был как ритуал, я и оделся на нее как на церемонию, во все свое жреческое облачение. Я сидел, скрестив ноги на полу, и смотрел на них снизу вверх. И я видел одновременно и то, кем они стали сейчас, и то, кем они были, два образа одного и того же человека, две полярности, две крайности. Контраст, конечно, был очень сильный. Но мое отношение к ним не изменилось, я по-прежнему считал их героями и любил сердцем каждого, разве что улетучилась моя наивная детская восторженность, сменившись какой-то острой, пронзительной внутренней болью за них и за то, что вообще