Во-вторых, причина смерти телесной видится в смерти духовной. Смерть тела определяется отцами как «разделение души и тела», смерть души мыслится как «отделение души от Бога». Тление является следствием греха, и ввиду этого первозданный мир (как и мир в эсхатологической перспективе) видится святыми отцами нетленным, лишенным какого-либо порока.
В-третьих, мы видим, что при определении понятий смерти и тления следует разделять смерть как страдание одушевленной твари (высших животных) и некую «текучесть» (ἡ ῥέουσα) первозданного вещества, в которой в уничтожении (съедений) ряда живых организмов, к примеру, растений и грибов, нет порочности, и что смертью в собственном смысле не может быть названо.
Если второе (съедение растений) могло иметь место, то первое (страдание и смерть животных) всецело отвергается Священным Писанием и святыми отцами, что не оставляет места для эволюционной теории происхождения жизни.
Из слов свт. Симеона Солунского130 (а также Прем. 1, 12) мы видим, что смерть мыслится как зло; как то, чего быть не должно; как то, что противно замыслу Божию. В контексте полемики с эволюционизмом это означает, что преблагой Бог не мог творить мир при помощи «злой» смерти (которая является необходимой для теории эволюции). Смерть называет врагом и апостол Павел, говоря, что в конце мира «последний же враг истребится – смерть» (1 Кор. 15, 26), над ней же нам даровал победу Христос: «Смерть! Где твоё жало? Ад! Где твоя победа? Жало же смерти – грех; а сила греха – закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!» (1 Кор. 15, 55—57).
Итак, мы видим, что мысль о наличии тления и смерти в раю прямо противоречит святоотеческой традиции, и поэтому эволюционная модель космогонии неприемлема для православного человека, желающего оставаться в рамках мысли церковной традиции. Ведь для правильного направления христианской жизни у нас непременно должно быть и правильное представление о замысле Божием, о том, каким задуман человек и мир.
Закончить настоящую статью хотелось бы словами преподобного Симеона Нового Богослова, показывающего прямую связь между раем первозданным и раем обетованным. Преподобный Симеон сравнивает состояние человека и космоса в будущем веке с их состоянием до грехопадения: «Но как в начале, прежде вся тварь сотворена нетленною, а потом из неё взят и создан человек, так надлежит и опять прежде всей твари сделаться нетленною, а потом обновиться и стать нетленными и тленным телам людей, да будет снова весь человек нетленен и духовен и да обитает в нетленном, вечном и духовном жилище… Как собственные наши тела, разрешающиеся теперь на стихии и однако же в ничто не обращающиеся, опять возобновлены будут чрез воскресение, – так и небо и земля со всем, что на ней, то есть вся тварь имеет возобновлена быть и освобождена от работы тлению, и эти стихии вместе с нами сделаются причастными светлости, происходящей от Божественного огня»131.
– Anastasius Sinaïta. Viae dux // Uthemann K.-H. Anastasius Sinaïtae viae dux. Turnhout: Brepols, 1981. P. 3—320. [Corpus Christianorum. Series Graeca 8.]
– Apophthegmata patrum (collectio alphabetica) // PG. Vol. 65. Col. 72—440.
– Athanasius Alexandrinus. Oratio in resurrectionem et in recens baptizatos [Sp.] // M. Aubineau. Une homélie pascale attribuée à S. Athanase d’Alexandrie dans le Sinaiticus gr. 492. Zetesis: Festschrift E. de Strycker; Antwerp: De Nederlandsche Boekhandel, 1973. S. 670—674.
