– Я не сомневался. Вы уже второй за сегодня. Я бы мог вам посоветовать вернуться назад и приклеить эту бумажку на лысину этому лысому, но не стану. Мы – обслуживающая организация. Ремонтники. И к бумажкам типа что вы сейчас достаете, имеем только техническое отношение. А где эти бумажки согласовывают, можем только догадываться. Я вам сейчас могу написать другую бумажку с другим адресом и послать вас…
Мишка не стал дослушивать, куда его могут послать дальше. Он, собирая всех матерей вместе, выйдя из-под гипноза лысого, прорывался меж каких-то стеллажей на улицу. На воздух. Заколдованные организации по согласованию его бумаг просто так не давались. Оптимизм у Мишки быстро улетучивался. Чтобы разорвать этот круг, у Мишки оставалась ещё одна загадочная организация, им не охваченная. В неё-то с утра, заранее удостоверившись, что это приёмный день – рабочий день, не предпраздничный, нет карантина, и в комнате №8 имеются сотрудники, Мишка и поехал.
Здание организации уступало по солидности двум предыдущим. Но внутри всё было пристойно. Охранник, доска с фамилиями сотрудников и номерами кабинетов. Даже скульптура была – мужчина в каске жёлтого цвета, держащий в одной руке разводной ключ, а в другой серебристый шланг. Охранник ничего не знал. Мишке можно было бы об этом сразу догадаться. Но уж таков ритуал – спросить у охранника. Поднявшись на второй этаж, Мишка сразу заглянул в полуоткрытую дверь №8. Сидящая за столом женщина просто сияла своим начальствованием. Открытый в компьютере пасьянс и социальная сеть в большом розовом телефоне указывали на её разносторонние знания.
– Я вот, в 8 кабинет. У меня вот здесь, – Мишка закопошился в своей целлофановой сумке, доставая бумаги.
Женщина оторвалась от телефона и перевела взгляд на Мишку, что-то явно вспоминая (она в это время была на другом конце земли, в Пуэрто-Рико).
– У меня вот здесь. Надо согласовать, – проговорил Мишка, отрывая женщину от фантастических грёз.
– А-а. Сначала пойдите в 10 кабинет. Там девочки посмотрят, сопоставят, нанесут разметку. А потом ко мне на подпись, – улыбнулась женщина. Мишка осовел. Его так ещё не встречали.
Постояв у кабинета 10, дожидаясь, когда его вызовут, наконец прошёл к нужному столу специалиста. Девочки, разложив Мишкины бумаги и открыв свою большую карту с нанесёнными на неё пунктирными линями, что-то долго сверяли. Потом смотрели на Мишку. Потом доставали какую-то папку и долго её листали. Потом опять смотрели.
– Ну, что я могу сказать, – произнесла одна из них тоном терапевта, который сейчас вынесет неблагоприятный диагноз. Мишка сжался. – По вашему участку ничего не проходит. Только я не понимаю, почему те, кто вам составлял ваши бумаги, сами ничего не нанесли? У них же есть вся информация.
Мишка сжался ещё сильнее.
– Так что забирайте ваши планы и езжайте-ка к ним. Что нам, заниматься больше нечем!? Все специалисты заняты – торговым центром занимаются.
– Но мне в 8 кабинете сказали, что посмотрят, составят и нанесут, – цеплялся за последнюю возможность Мишка.
Девочка молча взяла Мишкины планы, недовольно вздохнула и ушла в 8 кабинет. Вернувшись через минуту, сложила эти планы и вручила Мишке.
– Езжайте и наносите. Вот и весь сказ.
Видно, начальница в это время мысленно перелетала из Пуэрто-Рико в Гоа.
Позвонив в ту организацию, где делались планы, и услышав однозначный ответ, что к ним ехать не нужно, а всё делается именно там, где он сейчас и находится, Мишка понял, что оказался на месте той самой белки в колесе. Злой и раскрасневшийся, он вернулся домой. И допил то, что оставлял на победную рюмку после завершения согласования. И вдруг его озарила мысль, позволившая вернуться к началу всей этой истории. Он внял советам про «трудный путь». И уже через неделю у него на руках были все бумажки с пунктирными линиями, точками, кругами, квадратами, печатями и подписями всех тех организаций, которые он взять не смог.
