– Алкогольный психоз, – отвечал Заур, который уже ознакомился со здешними порядками.
– Ты был просто выпивши. Но алкогольного психоза у тебя не было, ты не алкоголик. Что ты тогда говорил, ты помнишь?
Заур улыбнулся.
– Хотите, чтобы я вам рассказал? Вы же не верите во всю эту парапсихологию.
– Постарайся меня убедить. Ты что же, экстрасенс, читаешь мысли или умеешь лечить? Расскажи.
В кабинет заглянула Соня.
– Виктория Леопольдовна, вас в приёмную к телефону.
Виктория вышла.
– Роза Марковна, как вы считаете, есть ли бессмертная душа?
– Боюсь, что нет.
– А с чем же вы тогда работаете? Если нет души, то нет и душевных болезней.
– Есть душа, Заур. Это психика человека. Мы лечим психические расстройства.
– Душа – это не психика. Душа – это продукт мозга. Мозг строит её всю жизнь. А когда человеческое тело исчерпается, постареет, износится, душа, наоборот, созреет, обретёт способность существовать без мозга, в своей собственной форме.
– Как же ты её ощущаешь? – Роза гнула своё. – Ты видел её, слышал её голос?
– Никаких «голосов» я не слышу. А ощущать душу может только другая душа. У вас, психиатров, это профессиональное.
– Но душа есть не у всех, – почему-то сказала вдруг Роза.
– Да, конечно. Есть неразвитые, неполноценные, уродливые души. Они не способны перейти к самостоятельному существованию. Они исчезают вместе с телом. А вот самоубийца, например, губит и свою бессмертную душу, когда раньше времени уничтожает своё тело.
– Ну хорошо. А какая же твоя роль, ты контактируешь с этими душами, общаешься с ними?
– Не в этом дело. Просто я сам – это душа в вашей телесной оболочке, я просто попал сюда и должен потом лететь дальше.
– Значит, твоё тело – это искусственная оболочка?
– Да, как дорожная одежда для моей души.
– А ты мог бы жениться, иметь детей?
– Иметь детей? Не знаю. Наверное, нет. Ведь вы не ждёте, что на вашей шубе начнёт отрастать шерсть.
– Значит, «голоса» ты не слышишь, ни с кем не общаешься, но являешься представителем потустороннего мира?
– Путешественником. У меня здесь нет ни дома, ни родных. Я не вписан ни в какие списки, я не числюсь нигде. Я вне вашей жизни.
Тихо скрипнула дверь. Это явилась от подруги Франгиз. Села тихонько за стол, убрала разложенные с утра вещи – термос, невостребованный свёрток с бутербродами, раскрыла историю болезни, начала что-то писать.
– Что ж, иди, Заур. В понедельник покажем тебя профессору, выставим диагноз. А там посмотрим.
– Спасибо, доктор.
– Шизофрения у него, а никакой не алкогольный психоз, да, Роза-ханум? – сказала Фаня.
– Не знаю, Фанечка. Не разберусь пока, не дотягивает он до Блёйлера. Схизиса нет.
– Да выпустить его, и дело с концом. Не больнее он нас с вами, – оказалось, Вера Ивановна, со своим журналом всё это время сидела в Викином углу за шкафом.
– Мы с вами, Вера, уж точно не здоровее него, на старости лет, – отозвалась Роза, но тут же прикусила язык – в дверях, в окружении санитарок, стоял её любимый человек, молодой (по сравнению с ней) и красивый Анатолий Багирович, зам. главврача, или просто завхоз. На этот раз не хозяйственные соображения привели Анатоля сюда, а надежда увидеть Розу и наметить пути примирения, после очередной ссоры. Общаясь с психиатрами столько лет, он научился, как они, по интонации своего собеседника, по взгляду, по лёгким непроизвольным движениям угадать его мысли.
Что связало его с Розой? А кто поймёт, как протягиваются нити между сердцами, как они связываются в узелки, почему они рвутся?
