Самаркин возмутился:
– Почему я должен уходить? Это элементарная ошибка, они в каждой профессии бывают.
Белославцев встал над столом:
– Бывают, но есть профессии, в которых ошибаются только один раз. Вы слышали о таких. Врач вообще не имеет права на ошибку. Я не буду с вами работать, но и уволить по нашему дурацкому законодательству тоже не могу, потому прошу: напишите заявление и уходите.
Самаркин встал и глядя в лицо Артёма, прошептал:
– Сказал, что не буду писать заявление, и не заставите. Закон на моей стороне. И в семьи умерших ходить я не обязан.
Белославцев плохо себя помнит, но орал он не только на все отделение:
– Вон! И чтоб духу твоего здесь не было!
Самаркин оформил очередной отпуск, написал жалобу в департамент. Там решили разобраться основательно. Три сотрудника департамента пролистали сотни историй болезней, по целому дню изучали компьютерные записи докторов, написали обширную справку без каких-либо выводов. Накануне Белославцеву позвонили из департамента, что на заседании возможно присутствие заместителя губернатора Волоканцевой. Артём лично с нею знаком не был, уверен, что и она о нем не слышала.
Начало заседания затянули на четверть часа – ждали Волоканцеву. Она извинилась, сославшись на неожиданных посетителей, и кто-то из готовивших начал читать справку. Волоканцева остановила:
– Зачем из пустого в порожнее? Господин Белославцев может и сам дать полную картину положения дел в отделении.
Артём говорил спокойно, но резко.
– Оснащение отделения значительно устарело, это приводит к врачебным ошибкам, не все их, к сожалению, удаётся вовремя заметить и исправить. Печально, но низка квалификация врачей, департамент не даёт мест для учёбы в приличных клиниках. Что такое неделя в Томской областной больнице? Да ничего, только галочка в отчёте. Знания сегодня дорого стоят, я не имею в виду диссертации, я говорю о знаниях, а их можно получить только в специализированных клиниках крупных городов или за границей.
– Артём Антонович, вы окончили нашу академию? – спросила Волоканцева.
– Да.
– И в то же время вы утверждаете, что квалификация врачей низкая, а сами стали кандидатом наук, известным специалистом, вас приглашают на конференции и симпозиумы, вы доклады делаете, их потом печатают ваши солидные журналы. Как-то не вяжется…
Артём сложил в папочку бумаги:
– Система подготовки врачей моего профили перестала работать после ухода из института выдающегося человека и врача Шмуля Меировича Бяллера. Я не могу себя с ним сравнивать, я мальчишка рядом с ним, но ведь и меня, ведущего, как вы сказали, невропатолога области, не допускают в аудиторию. Я не знаю, чего здесь больше – амбиций нового ректора или финансовых соображений. Но я вижу студентов на практике в отделении, простите, я бы прогнал, но не имею права. Могу назвать поимённо три-пять человек, которые хотят быть и будут врачами. Если я доживу до их выпуска, с удовольствием приглашу к себе. Все остальные не хотят знаний, они хотят дипломов. Ходят со скучными лицами, больных сторонятся, четвёртый курс – укол сделать не умеет, капельницу подключить боится.
После этого в течение получаса отмывали медакадемию, потихоньку опровергая доводы Белославцева. Потом директор департамента достал заявление Самаркина:
– Вам, Артём Антонович, надо в отделении вести себя поприличнее. Вот, Самаркин пишет, что вы на него кричали так, что слышно было по всему этажу.
