– Э?
– Что?
– «Деревня».
– Что с ней?
Не зная, как выразить жестом взрыв, Гриваль пытался показать его руками как мог.
– Пытаешься показать взрыв? Если так, то неверно. Смотри, как нужно. Сначала сжимаешь ладони в кулаки и перекрещиваешь руки, а потом разводишь их в стороны.
– «Что это был за взрыв»?
– Меньше знаешь – лучше спишь.
– «Что это»?
– Послушай, будешь так упорствовать, и любопытство тебя когда-нибудь погубит.
Гриваль невольно рассмеялся, но, встретившись с ясными глазами Й`оля, замолчал – взгляд был до ужаса серьезным, и это даже пугало. Было похоже, что алхимик действительно знает, о чем говорит, и это предостережение не пустые слова. Но что-то в Гривале не позволяло ему отступить. Возможно, дал о себе знать бойкий нрав покойной матери или тяжкая учеба в академии, кто знает, но перед трудностями он не пасовал никогда. Снова заглянув в глаза Й`оля, он со всей серьезностью, на которую был способен, ответил:
– «Скажи».
– Как хочешь, но меня потом не вини. Это называется фейерверк. Некоторые народы запускают такие снаряды в небо, где они и взрываются.
– «Зачем»?
– Для красоты. Не у каждой вещи должна быть полезная цель, иногда вещи служат только для красоты.
– «Почему взорвалось»?
И Гриваль снова показал только что выученный жест.
– Почему? В основе фейерверка селитра, древесноугольный и серный порошки. По сути, это черный порох – взрывоопасная смесь. На территории Империи ее еще не изготавливают, но есть места, где такой порох уже давно известен. Его заворачивают в бумагу и поджигают.
– «Я не видел, как ты поджег».
– Это простой колесцовый замок, по сути, то же самое, что простое огниво, но поменьше. Но довольно расспросов! Я и так сказал больше, чем было необходимо!
Алхимик вернулся к осмотру запасов, оставив Гриваля наедине со своими мыслями. Было уже поздно, но, несмотря на усталость, в сон не клонило. Погрузившись в раздумья, Гриваль еще долго наблюдал за Й`олем. Что-то его тревожило. Живя в Ваморе, он всегда был под покровительством церкви. Она спасает и дарит облегчение. Создатель мира – Ивар, единственный верный Бог. Как говорили Отцы, алхимия – зло, а алхимики не люди. Они всегда хотят извратить учение Ивара, очернить души людей. До этого Гриваль никогда не встречал алхимиков лично и по описаниям Святых Отцов представлял их совсем иначе. Сейчас перед ним был просто человек. И он не сделал ничего, за что его можно было бы послать на костер. Ведь он спас его, Гриваля, хотя мог просто уйти. Или помог жителям деревни. Солдат понимал, что они знакомы недолго и он просто может не знать всего, но что-то подсказывало ему, что Й`оль не способен причинить вред. Мать наверняка бы снова его пожурила за простодушие, но он был уверен, что не ошибается. А если и ошибается, ведь всех людей создал Ивар, а, значит, и алхимиков тоже. И разве не учит ли он состраданию? Все это еще долго не давало Гривалю покоя, и голова уже шла кругом.
– «Ты злишься»?
– Злюсь? На кого?
– «Люди из деревни».
– Нет.
– «Почему»?
– Ты ведь не злишься на дураков, которые по воскресеньям просят подаяния у храма? Для меня люди такие же глупцы. А на таких не сердятся. Они просто люди. Людям нужна вера. Всех культов не сосчитать. Те крестьяне веруют в Ивара. Пусть так. И делают они лишь то, что он велит. С этим я ничего поделать не могу.
– «А монах»?
Немного помолчав, Й`оль все же ответил:
– С монахами все сложнее. Они всегда трактуют веру так, чтобы с этого выгоду поиметь. Делают все только в угоду Империи, достатку, да хоть животу, но никак не людям.
