– Может быть, у нее были какие-нибудь хронические заболевания и случился приступ, – предположила я, обращаясь к женщине, которая нервно вздрагивала, еле сдерживая слезы.
– Нет, ничего не было. Ее отравили! – в отчаянии крикнула подруга погибшей.
– Надо дождаться медиков. Рано еще делать выводы, – решительно сказала я и направилась к Галине Сергеевне, но меня остановила Бурлаева.
– Ирина Анатольевна, что случилось? Что с ней произошло? Я вообще уже ничего не понимаю, – взволнованно проговорила она. – Прямой эфир программы сорван? Что случилось?
– Неужели вы сами не видите? – немного резко ответила я Татьяне Анатольевне. – Отравление, и, между прочим, вашим мороженым.
– Мороженым? Этого не может быть… Никогда такого не было. Я не виновата. Вы уверены, что она отравилась?
– Нет, у этой дамочки просто слабые нервы, и она скончалась от чрезмерной радости при виде мороженого, – откровенно съязвила я.
– Почему вы так со мной разговариваете? – тоже довольно резко сказала Татьяна Анатольевна, что немного отрезвило меня.
В конце концов, в чем она на самом деле виновата? Не сама же Бурлаева убила эту зрительницу. Надо взять себя в руки, приказала я себе и резко сменила тон общения:
– Извините, я немного погорячилась. Неприятная ситуация.
– Еще бы! – поддержала меня Татьяна Анатольевна, простив мне повышенный тон. – Программа сорвана. И у меня теперь появится куча проблем. Как она могла отравиться таким безобидным продуктом?
– Отравиться можно чем угодно, если подсыпать немного яду, – заметила я.
– Яд? В мороженом? – удивленно проговорила Татьяна Анатольевна. – Как он туда попал?
– А вот это сейчас и выяснят сотрудники правоохранительных органов.
В студию вошли трое молодых людей, которые, судя по их форменной одежде, являлись работниками милиции. Они быстро сориентировались в студии и направились к зрительским рядам, где находилась скончавшаяся женщина, от которой ни на шаг не отходила Галина Сергеевна Моршакова. Остальные сотрудники нашей редакции столпились неподалеку, перешептываясь друг с другом.
Следом за милицией прибыли и медики, которые тут же бросились к женщине. Пока врачи занимались пострадавшей, сотрудники правоохранительных органов о чем-то дотошно расспрашивали Галину Сергеевну. Худенькая женщина, которая представилась мне подругой скончавшейся, тоже разговаривала с ними.
– Ирина, опять вляпались?! – то ли спросил, то ли констатировал факт Павлик Старовойтов.
Я только кивнула ему головой, наблюдая за манипуляциями медиков.
– Мы-то ладно, а вот вам, Татьяна Анатольевна, теперь придется худо, – заметил Павлик. – Тетка-то, по всей видимости, траванулась. И не чем-нибудь, а мороженым…
– Пока еще ничего не известно, – отозвалась я на замечание Павлика и направилась к Галине Сергеевне, которая продолжала беседовать с сотрудниками правоохранительных органов.
– Значит, вы сами лично ничего не видели? – уточнил у нее молоденький лейтенант с коротко стриженными волосами.
– Нет, разве можно было проследить за каждым зрителем в зале, – ответила Галина Сергеевна, покачав головой из стороны в сторону.
– Я, я все видела, – торопливо отозвалась худенькая женщина. – Я сидела с ней рядом. Я – ее подруга.
Лейтенант тут же повернулся к ней. Галина Сергеевна больше его не интересовала.
– И что же произошло? – спросил он у незнакомки.
– Программа была… Телефонный звонок, потом Татьяна Анатольевна на вопрос отвечала… – сбивчиво рассказала женщина.
