- Она пришла к вам…сама. Вы понимаете?
- И она подождет.
Жестко.
- Сегодня вы прощаетесь с отцом на достаточно продолжительный срок. Пока он будет в Москве, вы сможете к нему приходить, это само собой разумеется, но потом…
- Я его не увижу.
- Надеюсь, что увидите.
Господи, как ровно он это говорит. Холодно и спокойно. Не знаю, есть ли у него вообще душа или вместо пяти крестов, шесть? Под последним он сам лежит? Мне, как видится, точно да. Хотя что это я? Какое кому дело до чужой беды? Чего я от него жду, если мы знакомы всего то ничего?
А в голове набатом бьет: холодный, готовый на все, прущий напролом. Жестокий. Да, Марс жестокий и бессердечный…не обманывайся, Астрид, так и есть.
- Вещи соберите только самые необходимые, - тем временем ровно продолжает он, - Одежды много не берите, здесь вас будет ждать новая. Не в моих правилах говорить так, конечно, но ваша…не подходит.
- Ну простите, что я не скупаю бутик Шанель каждый месяц. Не все повернуты на брендах, да и у меня дела поважнее есть! - злюсь, но он отбивает еще спокойней.
- Ни к чему так много эмоций, я вас не хотел обидеть, но предпочитаю обрисовывать «дела» четко и сразу. В нашем офисе свой дресс-код. Лично мне плевать, как вы будете выглядеть, но такие правила. На этом точка.
Открываю рот, чтобы выдать еще какую-нибудь шпильку-тире-оправдание, но сразу его закрываю. Смысл то какой? Эту глыбину фиг пробьешь, да и надо ли мне это? С деловой стороны — безусловно; а так? Плевать.
- Я поняла.
- Вашего отца заберут в шесть вечера. Вас в семь. Надеюсь, успеете?
- Надеюсь, что успею.
Усмехается.
- Отлично. Мы пришли к консенсусу. Итак, ваш новый телефон, - передает мне коробку, которую я принимаю молча.
Спорить? Смысла в этом тоже не вижу. Он все равно сделает, как сам хочет — глупо. Только больше времени рядом проведу, а мне это вообще не упало никуда.
- Там уже вбит мой номер, номер московского врача, который будет наблюдать за вашим отцом, а также номер моей сестры. Когда он окажется на месте, вы сможете с ней связаться и получить больше деталей, исходя из целостности картины. Также, когда вы вернетесь сегодня сюда, вам принесут планшет. Ознакомьтесь с вашими обязанностями, пожалуйста, и уставом компании. Это важно.
- Я поняла, - цежу, Марс пропускает мимо ушей, смотрит на часы и встает.
- И последнее. Ни одна душа не должна знать, что вы будете делать. На рабочем месте ко мне обращаться исключительно по имени и отчеству. И без фамильярности.
- Даже папа?
- Что?
- Я должна сказать ему что-то.
Пару мгновений молчит, но кивает.
- Скажите, что один из ваших богатых клиентов решил воспользоваться ситуацией. Благотворительность — отличная история для тех, кто прячет или отмывает капиталы.
- То есть я должна соврать?!
- Да. До встречи.
Об этом мы не договорились! А все таки умудрился, вывернулся и выкрутил ситуацию так, как ему нужно было. Спорю на что угодно — это было прописано в чертовом договоре. Где-нибудь мелким шрифтом и со звездочкой, просто он знал, что я в любом случае проглочу. Выхода то у меня нет…И, черт возьми, спорю на что угодно в квадрате — это не последний, похожий маневр.
Ну да ладно. Что мне остается? Пару мгновений смотрю в широкую спину, потом встаю и иду к лифту. Там меня уже ждет тот же водитель, а впереди прощание…
Когда я прихожу домой, папа смотрит телевизор. Он удивленно подается вперед, хмурится, стоит только меня увидеть:
