– Говорят, сегодня придут три новых художника, – сказал тип средних лет в чёрном фраке, белой рубашке и красном галстуке-бабочке. Его тёмно-русые волосы были аккуратно уложены назад, и сатирическая улыбка кривила рот.
– Но все-то знают, что возьмут только ведущих художников и одного нового, – кокетливо сказала молодая блондинка в синем платье, намекая, что её спутника туда точно возьмут и ему волноваться не о чем.
– Да только новым художником будет сын Собачникова, местного крупного бизнесмена. За это место уже заплатили. У двух других нет шансов. Да и пригласили их только ради смеха! – Сказала другая спутница этого человека, которая была брюнеткой в розовом платье.
– Дамы и господа! – Вдруг отвлёк Августина от их разговора голос какого-то старика, стоявшего у дверей холла. – Мы скоро начинаем! Пожалуйста, идите за мной.
И все пошли за этим стариком. И очень неприятно было для Августина это небольшое путешествие. Сначала они шли по какому-то длинному коридору, где отвратительно воняло подвальными трубами, а после поднялись на второй этаж, где был актовый зал. Зал показался Августину маленьким и не интересным. На огромных окнах висели старые кремовые шторы, которые почему-то были отвратительны Августину. А на потолке висели старые люстры, которые для Августина были совсем не эстетичными. Затем голос старика попросил художников занять места около своих картин. Августин терялся в толпе, натыкался на людей и чуть ли не отчаялся. Он хотел найти свои картины, но не находил. Он даже боялся, что картин его тут и вовсе нет, а позвали его только для того чтобы посмеяться. Но в итоге в одном из углов зала он нашёл небольшой стол, куда были скинуты в кучу его работы. Работы же других были оформлены в красивые рамки, а его холсты только вызывали отвращение своими краями, на которых показывались нитки.
Августин хотел развернуться и покинуть выставку. Теперь он понял, что никто его работы смотреть серьёзно не собирается. Его работы тут не нужны. Он понимал, что был приглашён только для посмешища. Но забирать свои картины и уходить было поздно. Выставка началась.
Спустя пару часов, когда остальные художники рассказали о своих картинах, комиссия подошла и к Августину. Августин был последним художником. Итак, комиссия подошла к Августину, и за ней подошёл весь зал. «Они будут смеяться… Будут смеяться прямо тебе в лицо. Ты ничтожен, ты ничтожен, – говорил голос в голове Августина. – Они уже смеются, потому что ты ничтожество. Твои работы для них только шутка. Никому же из них они не нужны. Только посмотри на их глаза. Они с любопытством смотрят на тебя, пытаясь угадать, что ты им покажешь. А потом они будут смеяться, смеяться долго и безудержно…»
В комиссию входило три человека: двое мужчин и одна женщина. Женщине было лет сорок, у неё были длинные тёмные волосы, заделанные назад. Глаза её выглядели грустными, однако Августин заметил на их дне злобного зверя, который готов загрызть кого угодно. Рядом с ней, посередине, стоял мужчина примерно её возраста, лысый, в строгом костюме. Он выглядел очень строго, и глаза его были строги, отчего Августин понял, что перед ним стоит жестокий критик, который никого не щадит. Справа от этого критика стоял человек, который совершенно отличался не только от остальных членов комиссии, но и от всех присутствующих вообще. Это был невысокого роста старичок с добрыми глазами. Его доброе лицо слегка утешило и придало уверенности Августину. Но он всё равно чувствовал, что те двое волков сгрызут его до последней косточки.
