Хорошее в этом было только одно – Йенс взял лекарства и вроде бы согласился их принимать, чтобы не позволить Ханне осуществить свою хитроумную комбинацию. А в остальном…. Пустота, которую мне полностью заполнял собою Йенс опять заняла утраченные позиции в моей душе. Я ушла не, оглядываясь, негласно признавая правоту Йенса, чудом не угодила в аварию по дороге в Ор-Эркеншвик, а когда зашла домой, вдруг услышала в гостиной возбужденные мужские голоса. Мой муж вернулся из Голландии и теперь делился с Куртом свежими впечатлениями. Так как в беседе внезапно промелькнуло мое имя, я не удержалась от соблазна, и затаилась под лестницей.
ГЛАВА V
– Вчера я здорово оттянулся в Амстердаме, – с многозначительной ухмылкой рассказывал Эберт, – не поверишь, но мне даже не жалко денег, которые я оставил на улице Красных фонарей. Эта крошка всё честно отработала, ты бы видел, что она со мной вытворяла, как она стонала, как извивалась, как она умоляла меня не останавливаться…
– Она – профессиональная шлюха, а ты – щедрый клиент, чему тут удивляться? – с бездарно скрываемой завистью в голосе Курт попытался сделать вид, что бурный восторг Эберта ему абсолютно не понятен.
– Шлюха шлюхе тоже рознь, дружище,– авторитетно поведал мой муж, и мне стало ясно, что Эберт великолепно знает толк в предмете обсуждения и регулярно освежает свои знания на практике, – одна может всем видом показывать, что она тебя хочет, и как ей безумно нравится, когда ты ее трахаешь, а другая молча лежать под тобой и, скучающе закатив глаза, ждать, пока ты спустишь. А бревна в постели мне и дома хватает.
– Да брось, – недоверчиво хмыкнул Курт, – я всегда думал, что девчонки из бывших соцстран просто огонь…
– Раньше я тоже так думал, – вздохнул Эберт, – возможно, это мне так не повезло, но у Беаты оказался темперамент снулой рыбы. Слава богу, она хотя бы нормально справляется с обязанностями по хозяйству, но мне уже начинает казаться, что домработница обошлась бы мне, что называется, меньшей кровью. По крайней мере, она бы не утомляла меня своим нытьем, не ходила бы вечно с кислой миной и мне не надо было бы оплачивать ее текущие расходы. А что теперь? Да стоит мне намекнуть на развод, как эта бедная овечка сразу перестанет изображать из себя вселенскую тоску и выкатит мне такие алименты, что в итоге я останусь без гроша.
–А мне вот интересно, Эберт, чем она вообще недовольна? –горячо поддержал возмущение моего мужа Курт, – неужели до нее не доходит, что всем, что у нее сейчас есть, она обязана тебе? Живет в Европе на всем готовом, не работает… Что ей еще надо?
– Да ее саму не поймешь! –отмахнулся Эберт, – сначала она мнила себя великим журналистом и считала, что все ведущие издания только и ждут, как бы напечатать ее статейки. Потом я ей доходчиво объяснил, что меня это не устраивает, и не для того я ее сюда вёз, чтобы она уподобилась местным феминисткам и декларировала право на независимость. И тогда Беата принялась нудить насчет детей…
– Ну тут как раз всё логично, – заметил Курт, – ей же нужно подстраховаться… С ребенком ты ее точно не бросишь, а если и бросишь, то будешь содержать всю оставшуюся жизнь. Держи еще пива!
– Спасибо, -Эберт открыл бутылку и, сделав несколько булькающих глотков, продолжил, – даже моя теща намного умней Беаты, она понимает, что, если бы не я, ее любимая дочка давно вышла бы замуж за какого-нибудь тупого нищеброда, наплодила бы ему целый выводок и всей семьей села бы на шею родителям. Когда я работал в столице, я, знаешь, сколько таких насмотрелся… Но я выполняю любые капризы Беаты, а она при этом всё делает, будто из-под палки… Это конкретно раздражает…
