План сработал на все сто. Как только мы с Родионом стали вдвоем появляться на публике, ситуация моментально пошла на лад. Родион забирал меня с учебы, заходил на работу, пил чай с родителями, помогал отцу с ремонтом и, похоже, искренне верил, что как только мы накопим на первоначальный взнос по ипотеке, нас ждет долгая и счастливая совместная жизнь, а может быть, даже и пышная свадьба. Естественно, я всячески подпитывала эту иллюзию, но в душе у меня по-прежнему властвовала холодная пустота, навсегда поселившаяся после смерти Йенса. Я получила диплом журналиста, параллельно набила руку на копирайте и многочисленных подработках и к выпуску из университета чувствовала в себе готовность к свободному плаванию. Устраиваться в газету мне давно расхотелось, я мечтала делать что-то свое, заниматься творчеством, созидать, совершенствоваться, бросать себе вызов. Идея организовать пиар-агентство пришла мне в голову еще на последнем курсе, потом я сделала пиар-технологии темой дипломной работы, и в итоге настолько глубоко закопалась в предмет своего интереса, что на страх и риск зарегистрировалась в качестве индивидуального предпринимателя. Для того, чтобы начать работу, пришлось оформлять кредит, арендовать офис, нанимать двоих сотрудников и культивировать в себе навыки строгой, но справедливой начальницы.
Работать на конкурентном рынке предсказуемо оказалось невероятно тяжело, особенно на первых порах, когда вся клиентская база состояла из трех компаний, для которых я в свое время писала рекламные статьи. Но за год мы провели несколько крупных акций, доказали свою креативность и заказчиков изрядно прибавилось. Мы брались за любую работу, четко выдерживали строки и гибко подстраивались под желания клиента. Ниша у нас пока была весьма незначительная, но прогресс, несомненно, чувствовался, а главное, я обожала свою работу. В моей команде были только дизайнер, он же по совместительству фотограф, и менеджер широкого профиля, в чей круг обязанностей в зависимости от обстоятельств могло входить как проведение презентаций, так и уборка офиса), а написанием текстов и их шлифовкой полностью занималась я сама. Я с упоением создавала звучные слоганы, броские рекламные проспекты, организовывала громкие промо-акции, а мой опыт проживания в Европе служил отличной приманкой для заказчиков, ни сном, ни духом не подозревавшим, что никаких полезных знаний, имеющих прямое отношение к моей нынешней деятельности, я там по известным причинам, увы, не приобрела. Зато я умела произвести впечатление, пустить пыль в глаза и заставить самого взыскательного клиента поверить в сервис международного уровня, при необходимости легко переходя на немецкий или удачно вкрапляя в речь иностранные слова. В общем, за эти годы я не просто выкарабкалась из болота, я стала другим человеком и начала абсолютно новую жизнь. А еще я создала страничку в соцсети и разместила там помимо своих лучших фото подробную информацию о фирме на нескольких языках. Формально, я делала это для продвижения бизнеса, но надеялась, что мою страницу увидит Эберт. В Беате Вишневской, запечатленной на горнолыжном курорте в обнимку с бойфрендом, с трудом можно было узнать невзрачную фрау Штайнбах, и я непроизвольно испытывала от этих мыслей мстительное торжество. В такие моменты, я вспоминала Йенса, пожалуй, единственного человека, разглядевшего во мне внутреннюю силу, и с какой-то глухой тоской понимала, что, как бы блестяще не сложилась моя судьба, чувство щемящей пустоты останется со мной навсегда.
