Редран криво усмехнулся.
– Не верь тем, кто сделал Штормхолд таким! Кто загнал темных в самые дальние углы, оставил их вырождаться среди кровожадных тварей. Я – демон, поверь, я знаю, как к нам относятся здесь, в Штормхолде. Знаешь, что случается при каждой трагедии, будь то убийство, пожар или нашествие тварей? Обвиняют темных! Громят дома, сжигают магазины, забивают до смерти. Никто не поможет тебе здесь, в столице, если ты демон. Возможно, будут бояться, но при первом удобном случае уничтожат. Темных не берут на работу, вынуждая за гроши мыть туалеты, темным не разрешают учиться. Это справедливый мир по мнению наших богов?
– Что-то по вам не слишком видно, что темным не разрешают работать и учиться, – заметил Даркхолд.
За дверью послышались шаги. Редран нервно дернул ушами и оскалился:
– Будь их воля, я бы уже отправился в Хаос. Но пока Бавигор граничит со Штормхолдом, они вынуждены с нами договариваться. Мы – их щит от тьмы, что прячется в наших подземельях. Жертвуя нами, они живут в безопасности. Мы работаем на износ и умираем, а они устраивают балы и показы. Мы добываем для них ресурсы, а они каждый год меняют штормграмы. Они хотели бы объявить нас рабами, но знают, что мы будем сражаться. А если с нами будет сын бога… наследник Акориона, равный ему по силе. Бавигор сможет поднять голову. Он сможет торговаться, а не отдавать ресурсы за бесценок. Сможет стать равным Штормхолду. Демоны смогут жить без страха.
Шаги и голоса стали ближе. Демон поднялся.
– Вот за это я борюсь. Ты можешь пересказать наш разговор – и для меня все закончится на виселице. А можешь отправиться туда, где никто и никогда не взглянет на тебя с отвращением. Никто и никогда не проронит ни единого слова лжи. Где твоя девушка будет в безопасности, окруженная защитниками, а не тюремщиками. В Бавигор. В королевство, где ты сможешь быть тем, кем являешься, Даркхолд.
Дверь распахнулась, и грохот заглушил последнее слово Редрана. Но Дарк умел читать по губам:
Богом
Невысокий коренастый лекарь внимательно оглядел палату. За его спиной маячила слегка бледная, но решительная и, кажется, злая Брина.
– Боюсь, я вынужден попросить вас покинуть лекарский дом, – произнес целитель. – Я не давал разрешения на посещения лорда ван дер Грима. Даже вам.
– Как пожелаете, – холодно ответил Редран.
Брина улыбнулась. С неожиданным торжеством во взгляде. Когда демон, проходя к выходу, на несколько секунд замер, глядя ей в глаза, она произнесла:
– Вы немного забыли, с кем имеете дело, Редран. Я не позволю вам делать преступников из жертв. Не забывайте, кто сейчас в тюремной камере, а кто едва выкарабкался после ожогов. И занимайтесь своей работой, а не сводите личные счеты.
– Как радостно, что наконец-то, спустя двадцать с лишним лет, у бедного мальчика появился хоть кто-то, кому до него есть дело. Жаль, что большую часть жизни бедняжка был совсем один.
Брина смерила его яростным взглядом, полным холодного огня, а Дарк едва слышно хмыкнул. Простейшие манипуляции его не впечатляли, отец был куда более искусен в таких вопросах. И надо отдать ему должное: учил приемного сына с полной отдачей. Правда, тот не всегда был готов учиться.
Когда лекарь его осматривал, Брина неотрывно наблюдала, замерев у окна. Дарку хотелось морщиться от касаний ледяных рук, но он мужественно терпел, стиснув зубы. Лекарь был стар и молчалив, но даже по выражению лица Даркхолд понял: он не должен был проснуться. По крайней мере, не так рано и не таким здоровым.
