Караван замедлился и вскоре остановился. Я с огромным интересом выглядывала со всех сторон юрты, находя окошки и щели. Совсем иной, непривычный мир разворачивался передо мной. Я в своей-то известной вселенной еле неделю пережила в диких условиях, а тут до конца дней, судя по всему, придется вести первобытную жизнь кочевников.
– О, нет! – тихонько простонала я от жалости к себе.
От грустных мыслей отвлекали действия людей. Большие юрты ставили в центр, вокруг размещали маленькие кибитки. Кругом неожиданно резво закипела жизнь. Звуки стали громче, среди них я различила звонкие девичьи голоса. То тут, то там замелькали яркие одежды женщин.
Они носили мягкие полусапожки, шаровары, туники и жилетки. На головах красовались повязанные на разный манер платки, множество украшений на запястьях, волосах и пальцах. Легкостью передвижения они напомнили стайки ярких птичек, мечущихся по каравану. Однако в их действиях чувствовалась слаженность и опыт, отточенные годами. Не успела я оглянуться, как вокруг начали вырастать маленькие юрты, которые они ловко устанавливали неподалеку.
Интересно, дамы пашут. А чем занимаются мужчины? Я поискала глазами высокие крепкие фигуры. Кочевники ухаживали за животными: распрягали, отводили в сторону и, судя по всему, кормили. Несколько мужчин организовывали охрану каравана, а еще одна группа из пяти человек ходила извилистым маршрутом чуть в стороне.
Среди них выделялся мой хромой знакомый. Даже в изнеможденном сгорбленном состоянии он на полголовы возвышался над остальными, тоже немаленькими, мужчинами. Но заметно проигрывал им в телосложении. Широкие плечи голубоглазого сейчас казались лишь костяной вешалкой для его плотной рубахи с темно-синим рисунком.
Действия группы заинтриговали. Что они делают? Хромой медленно шел впереди и наклонял голову то в одну сторону, то в другую. Казалось, он к чему-то прислушивается. Ищут что-то или кого-то? Прошло уже минут двадцать, но я не отрывала от группы внимательного взгляда. Что же они делают? Мужчины остановились и ждали, пока хромой метался по каменистому пятачку земли.
Наконец мой задохлый владелец остановился и еще раз поводил головой. Мне почудилось: он принюхивается. К чему? Он замер и ткнул пальцем вниз. Ожидавшие его мужчины шустро подскочили и, перекинувшись с ним парой фраз, начали долбить землю чем-то похожим на металлические ломики. Неужели что-то обнаружили? Но что?
Досмотреть я не успела: мой знакомый развернулся и со всей доступной ему скоростью направился в мою сторону, к себе в юрту. Или кармык? Пора переучиваться и привыкать к местным словам. Спасибо этому телу, что я понимаю и говорю на их языке, но все же память у меня своя, и в голове сейчас творится полный сумбур.
Я отошла от окна и села на небольшой подушечку в дальней части юрты. Нам с голубоглазым пора поговорить. Он выдернул меня из моего мира, чтобы я его вылечила. А если мне повезло? Вдруг помощь ему – это и есть его заветное желание? Было бы хорошо. Тогда надо мной бы не висел ужасный дамоклов меч. Уж как-нибудь избавила бы его от клякс, а потом освоилась и наладила новую жизнь в Хирнэлоне.
Задумчиво поглядывая на вход, я ждала прихода голубоглазого. Он не зашел, а буквально ввалился внутрь. Тяжело дыша, мужчина рухнул на кучу шкур неподалеку от полога. Видать, совсем плохо ему. Не помер бы только. Меня как током ударило: если доходяга почит, то я не смогу выполнить его желание. Оно ему будет уже не нужно. Да чтобы тебя!
