Почему она за Ситаха не пошла? Молодой, сильный, без ума от нее, вернее от Иттары. Да какая разница? Я бы их обогатил, выделил лучший кармык и даже часть стада отдал. Но нет! Упертой чужачке сдался даами именно со мной. Да на меня сейчас и без слез-то не глянешь. Видимо, ей не мужская ласка нужна. А что? И почему она хочет развестись, когда я вылечусь? Почему не раньше? Пора узнать.
Я отложил свиток в сторону и спросил у сидевшей неподалеку Ольги:
– Конфликт с родителями мы решили. Силой тебя никто не увезет. Может, разведемся уже?
Ольга повернулась и удивленно захлопала ресницами.
– К чему такая спешка? – ответила она, не сводя с меня ошарашенного взгляда.
– За тебя переживаю. Мало ли, вдруг я сегодня во время удаления проклятья помру. Тебе нужны такие риски?
– Проклятья? – с интересом повторила она, зацепившись совсем не за те слова, которые я ей говорил.
– Не бери в голову. Так что, согласна?
Ольга уже полностью пришла в себя и, сев поудобнее, приготовилась со мной спорить. Вот же дайх ее побери! Почему она не способна просто согласиться?
– Конечно, нет! – упрямо заявила моя даами. – Что скажут люди? «Он не вытерпел ее и пары часов…» Ты обо мне-то подумал?
Голос на последней фразе у нее подозрительно дрогнул. Она реветь собирается? Я подался вперед, чтобы рассмотреть, не блеснет ли где слезинка на ее ресницах. Видимо, у Ольги не получилось выдавить ни одной. В итоге она лишь жалобно шмыгнула носом. Хоть один плюс: плакать по заказу, как умеют многие женщины, моя даами не может.
– Разве тебя волнует чье-то мнение? – решил я попытать удачу еще раз.
– Если честно, не сильно, – спокойно ответила она. – Но ты, как никто другой, должен понимать влияние социума на индивида. А особенно такого, как я.
– И чем ты отличаешься? – не подумав, спросил я, пытаясь расшифровать и уложить в голове новые словечки.
– Грэг, ты шутишь?! – искренне изумилась она. – Я городская, успешная, сорокалетняя женщина, попавшая в тело девчушки в два раза моложе себя прежней. Живу в чуме у черта на куличках. Вокруг меня нет даже намека на цивилизацию, к которой я привыкла. Я ни граммулечки не разбираюсь в вашем мире, и как в нем жить, не имею никакого понятия. Поэтому да, Грэг! Я очень отличаюсь от твоих людей! И пока я не встану на ноги, буду стараться не выделяться. А тебе, – Ольга поднялась и угрожающе ткнула в меня пальцем, – раз уж вытащил мою душу из прекрасной жизни, придется терпеть меня. Как и мне тебя, к слову.
Из ее пламенной речи я понял несколько вещей. Первое: развод в ближайшее время мне не светит, как и знание о причине отказа. Второе: она не вредная старуха. Нет, вредная, конечно, но не сильно старше меня. А вот третью вещь я бы лучше не осознавал: Ольге тяжело в Хирнэлоне. Казалось бы, очевидная мысль, но только сейчас я подумал об этом.
Все три дня чужачка ни разу не жаловалась, не просила серьезной помощи и, что немаловажно, не устраивала истерики. Она выглядела сосредоточенной, уверенной и как само собой разумеющееся говорила, что планирует позаботиться о себе сама. Такое поведение вызывало непрошеное уважение и симпатию.
Мотнул головой, отбрасывая ненужные мысли. Следует вынести из разговора хоть что-то полезное.
– Давай тогда договоримся о сроках.
– Хорошо, – быстро согласилась она. – Крайний срок для развода – последний день Киршома. Устроит?
Я молча кивнул. Вспомнилось, что Ольга, как очнулась, первым делом спросила про этот праздник. Откуда она узнала о нем, если из другого мира?
