– А знаешь, – вдруг выпалил Кирилл, когда мы остановились на очередном светофоре, – я согласен. Может, со временем ты изменишь свой настрой. Ты же меня совсем не знаешь. – И, встретившись со взглядом готовой спорить женщины, добавил: – Но принуждать я тебя ни к чему не буду.
Я провела ладонями по коленям, словно подводя черту под первой частью нашего разговора, и перешла к следующей:
– И ещё: об этом никто не должен знать. Надеюсь, ты понимаешь. Ни на моей работе, ни в твоём окружении, ни тем более Катя. Поэтому никакого появления в общественных местах вместе, никаких пустых перезвонов в течение дня.
– Об этом могла и не просить, – спокойно отреагировал на мою просьбу Кирилл.
Через минуту, в течение которой мы оба молча «переваривали» то, о чём договорились, он спросил с лёгкой улыбкой на лице:
– Скажи честно: почему ты всё-таки решилась? Что тебя заставило передумать?
– Жалость, – саркастически протянула я и улыбнулась прямо ему в лицо. Окинув его оценивающим взглядом, добавила уже совершенно добродушно: – И потом: человек ты хороший.
– Спасибо, что не сказала: «Подходящий», – Кирилл отвернул от меня голову, но по его расплывшейся улыбке я поняла, что он доволен моим ответом.
Подъезжая к моему дому, Кирилл как опытный бизнесмен решил обговорить детали нашей «сделки»:
– Где будем встречаться? Где тебя устроит?
Я посмотрела в окно:
– Не вижу смысла каждый раз бронировать номера или искать съёмные квартиры. У меня свободной жилплощади, кроме этой, – я кивнула в сторону своего подъезда, – нет, у тебя, наверное, тоже.
Кирилл отрицательно покачал головой.
– Будем видеться у меня. Считаю это нормальным. Если ты не против.
Кирилл развёл руками:
– Я – нет! Даже не ожидал, что пустишь меня на свою территорию.
– Ты и так уже на моей территории, – вздохнула я. – Тем более мне так будет спокойнее. Да и тебя в моём районе никто не знает. Надеюсь.
– И я надеюсь, – растягивая каждый слог, проговорил Кирилл, осматривая мой двор и высотки в нём.
Я продолжала:
– Степашу иногда забирают мои родители, бывший муж или бабушка и дедушка с его стороны.
– Степаша – это сын? – Кирилл повернулся ко мне в пол-оборота и смотрел с интересом.
– Да.
– Опять редкое имя?
– Не такое уж, – пожала плечами я в ответ. – Вот в эти дни вечерами можем встречаться.
Кирилл продолжал заинтересованно смотреть на меня, потом резко потянулся ко мне и быстро, но глубоко поцеловал в губы и, вернувшись на место, возбуждённо спросил:
– Когда увидимся?
Я рассмеялась его напористости и своей уступчивости, которую начала стремительно осознавать только что, и сказала уже серьёзным тоном:
– Кирилл, мне не нужна беспорядочная беготня по свиданиям, я не хочу постоянно перестраивать свои планы. Давай по выходным. Думаю, одного раза в неделю будет достаточно. – И тут же выпалила: – Можно и реже, раз в две недели.
Кирилл смотрел на меня как на поучающую учительницу.
Я бросила на него особенно выразительный взгляд:
– Не забывай, я должна подстраиваться под сына.
Кирилл усмехнулся:
– Как по медицинской инструкции. Честное слово, я себя сейчас чувствую, как у тебя в кабинете на приёме. В клубе ты была сговорчивее. – Тут он стал медленно наклонять голову к моему плечу и вкрадчиво шептать: – Но ведь даже в процессе лечения допускаются некоторые корректировки, компромиссы между лечащим врачом и пациентом, или, как говорят у нас в торговле, можно оформить протокол разногласий…
