– Оллин, закрой, пожалуйста, дверь, – попросила она.
Девушка тут же выполнила просьбу и нерешительно остановилась посередине комнаты.
– Присаживайся, – Лана указала на мягкое кресло, стоявшее около кровати, – нам предстоит долгий разговор.
– Хорошо.
– Итак, с чего бы начать, – протянула она задумчиво.
Горничная неловко заерзала в кресле.
– Первым делом, не могла бы ты впредь обращаться ко мне по имени и не отвешивать поклоны при каждом случае?
– Если вам так будет удобно, гос… Цинария, – откликнулась девушка.
– Ах да, и еще, зови меня Лана.
– Но почему? Ведь ваше настоящее имя звучит по-другому, – поинтересовалась Оллин.
Лана отвела взгляд от горничной. Стоит ли ей настаивать на своем и продолжать убеждать окружающих в том, что она из другого мира? Получается, прошлая хозяйка умерла и сейчас перед Оллин находится совершенно незнакомый человек. Судя по всему, она барышня нерешительная, а может и вовсе, боязливая. Не стоит пугать ее лишний раз. Кроме того, вряд ли в историю Ланы хоть кто-то поверит, ведь она сама не может понять до конца, что происходит.
– Так как вследствие отравления я частично потеряла память, сейчас для меня многое в новинку. Это имя – Цинария – кажется мне каким-то странным и неподходящим. Поэтому, считай это моей прихотью, – нелепое объяснение тяжело сходило с языка.
Однако, Оллин беспрекословно приняла ее слова, не высказав сомнений.
– Так значит, я – графская дочь? – спросила первое, что пришло в голову. Если так, то, стало быть, Лана попала в Средневековье.
– Да, верно, и вы единственный ребенок в семье.
– А что стало с моей матерью?
– Погибла при родах, – коротко ответила Оллин.
Лана вздохнула. Ей было известно, каково это, расти без матери.
– А какие у меня отношения с отцом? – спросила Лана.
Насторожилась, когда плечи Оллин поникли. Она нервно закусила губу и произнесла:
– Весьма натянутые.
– Почему?
– Извините, не могу знать точно, – забеспокоилась служанка.
– Что ж, ничего страшного. Разберемся, – заключила Лана.
Хоть ее голос и звучал уверенно, внутри она чувствовала нарастающую панику. Ей не хотелось разбираться с проблемными отношениями отцов и детей. Лана вообще не должна здесь находиться, она хотела домой!
– Каков был мой обычный распорядок дня? – полюбопытствовала девушка.
– Обычно вы просыпались довольно поздно, затем умывались. Далее прислуга помогала вам одеться, после – трапезничали. Иногда выходили прогуляться в саду, обновляли свой гардероб, занимались вышивкой.
Лана все ждала продолжения, но Оллин смотрела на нее большими карими глазами и молчала.
– И это все? – подняла брови в удивлении. – А как же учеба или работа?
– Ну что вы, – замахала руками горничная и улыбнулась. – Какая же работа может быть у дочери графа? А что касается обучения, то вы никогда не питали страсти ни к языкам, ни к точным наукам. Хотя ваш отец и нанимал разных учителей, вы желали приобрести лишь самые необходимые знания.
Лана открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла, не зная, что сказать. «Цинария, дорогая, неужели тебе не было скучно так жить?» Она помотала головой. Хватит разговаривать с несуществующей девушкой, так и до раздвоения личности недалеко.
– Ну что ж, может, мне еще что-то стоит узнать? – Лана потерла виски, и зажмурилась, стараясь отогнать надоевшую головную боль.
Оллин задумалась на минуту.
– Пожалуй, только то, что через неделю у вас свадьба, – улыбнулась она.
